Брайс поднялась на цыпочки, коснувшись губами его рта. Этот неповторимый вкус Ханта… Боги, такое не выразить словами.

– Но вначале я должна тебя почувствовать.

– Вот спасибо, – произнес Хант, крепко обняв ее за талию.

Им надо было еще о многом поговорить. Однако сейчас…

Хант наклонил голову. Их поцелуй был долгим, страстным… настоящее блаженство. Это было ее домом, ее вечностью, всем, за что она боролась и за что будет бороться дальше.

Ответный поцелуй Ханта подсказывал ей: он тоже это понял. Брайс надеялась, что своим поцелуем она выжгла у него последние остатки сожаления.

– Я люблю тебя, – не размыкая их губ, произнес Хант и поцеловал еще крепче.

Брайс облегченно всхлипнула, обвив руками его шею. Руки Ханта скользнули к ее ягодицам, осторожно подняли ее и понесли к громадной кровати под балдахином.

Через мгновение они сбросили с себя одежду. Их губы и языки снова встретились, наслаждаясь вкусом друг друга. Их пальцы ощупывали и ласкали. Потом Хант оказался на ней. Брайс не скрывала радости. Звезда на груди ярко засветилась.

– Посмотри на себя, – прошептал Хант. Он шевельнул бедрами. Его член уперся ей во внешние губы. – Посмотри на себя.

Брайс улыбнулась и засияла еще ярче. Серебристый звезднорожденный свет отбрасывал на кровать тени.

– Нравится? – спросила она.

Вместо ответа Хант вошел в нее целиком.

– Ты обалденно красивая, – прошептал он.

Вокруг его лба и крыльев собрались молнии. Его сила не могла не откликнуться на призыв ее силы, хотя «венец» Ригелуса не давал магии Ханта проявиться во всю мощь.

Брайс застонала. Хант почти вышел из нее и тут же сделал новый толчок.

Он немного изменил позу, чтобы проникнуть еще глубже. И когда его член достиг самой глубины, над головой Брайс и внутри нее сверкнула молния…

Ее истинная пара. Муж. Принц. Хант…

Должно быть, Брайс высказала свои мысли вслух, ибо толчки стали напористее и глубже.

– Да, – сказал Хант. – Я невероятно люблю тебя, Брайс.

Навстречу его словам поднялась волна ее магии. А может, они ускорили приближение оргазма. Брайс не могла насытиться Хантом. Ей хотелось полного проникновения. Ей требовалось оказаться в нем, в его крови.

– Солас пылающий! – прорычал Хант, продолжая свои мощные, потрясающие толчки. – Я не могу…

Она поняла. Он не мог остановиться. Она и не хотела, чтобы он останавливался. Она впилась ногтями в его ягодицы, молчаливо требуя продолжать.

– Брайс, – предостерегающе прорычал Хант, но не прекратил движений.

Молнии змеились и трещали вокруг них. К Брайс неслась лавина.

– Не останавливайся, – умоляла она.

Их магия соединилась. Их души – тоже. Брайс чувствовала себя простершейся между звездами и галактиками. Молнии неотступно следовали за ней.

Она смутно ощущала приближающийся оргазм Ханта, как в тумане слышала его удивленный крик, полный страсти и наслаждения. Она знала: где-то в далеком мире их тела сплелись в объятиях, но здесь, в этом пространстве между пространствами, они с Хантом слились всем существом. Они стали одним целым, превзойдя самих себя.

Их окружали звезды, планеты и радужные облака туманностей. Молнии, что были ярче солнца, пронзали тьму. Солнце и луна находились здесь же, пребывая в совершенном равновесии. А далеко внизу она видела Аваллен, гудящий и звенящий от их магии – такого обилия магии, словно остров был ее источником. Словно они были источником всей магии, света и любви…

Потом все это схлынуло. Сменилось приглушенным цветом, теплым воздухом и тяжелым дыханием. Брайс ощущала тяжесть тела Ханта, придавившего ее. Его член еще пульсировал в ней. Его крылья были простерты над ними двоими.

– Охренеть, – сказал Хант, приподнимаясь, чтобы взглянуть на Брайс. – Просто… охренеть.

Они не трахались, не занимались сексом или любовью – произошло нечто большее. Хант смотрел на Брайс. Волосы Ханта сверкали в звездном сиянии Брайс, на ее прядях играли отсветы его молний.

– Такое ощущение, что моя сила перетекла в тебя, – сказал Хант, глядя, как по телу Брайс сползает молния. – Теперь она твоя.

– И моя сила стала твоей. – Она дотронулась до крупинки звездного света, сверкающей в завитках его волос.

– У меня странное ощущение, – признался Хант, но не пошевельнулся. – Я чувствую…

Потом почувствовала и она. Наконец поняла, чем это было всегда. Теперь она называла это словом, принесенным с изначальной родины фэйцев.

– Сотворенность, – прошептала Брайс с легким страхом. – Она так и ощущается. Какая бы сила ни пульсировала между нами… моя Сотворенная сила из Рога тоже так может.

Хант посмотрел на себя, туда, где их тела оставались соединенными. Брайс стало совестно, что она до сих пор не рассказала ему о других Сотворенных предметах во Вселенной: о Маске и Сокровищнице ужаса.

– Мне думается, она течет в обоих направлениях: моя сила передается тебе, а твоя мне.

Хант улыбнулся и оглядел отведенную им комнату.

– По крайней мере, на этот раз нас никуда не вынесло.

– Да, это успокаивает, – усмехнулась Брайс. – Сомневаюсь, что Морвену было бы приятно лицезреть наши голые зады.

– Ни в коем случае, – согласился Хант. Он поцеловал ее в лоб, откинул прядку волос. – Но чем вызвано это различие? Неужели мы каким-то образом связаны с этим местом?

Брайс приподняла голову и поцеловала его.

– Еще один предмет для наших исследований.

– Пещерная группа раскроет все тайны, – сказал Хант, не отрываясь от ее губ.

Брайс засмеялась. Их дыхание слилось воедино, как и души.

– Говорила тебе, что надо было заказать футболки с эмблемой.

51

Тарион стоял в старинной комнате с кроватью под балдахином и шпалерами на каменных стенах и не знал, что сказать своей жене.

Да и Сатия Флинн не представляла, о чем говорить с мужем. Усевшись на резной деревянный стул, она теперь смотрела в огонь очага.

За день они не сказали друг другу ни слова. Но сейчас, оказавшись в одной комнате…

– Можешь ложиться на кровать, – сказал он.

Эти слова прозвучали слишком громко для маленькой комнаты. Казалось, они вытесняют воздух.

– Спасибо.

Сатия обхватила себя за плечи. Отсветы пламени плясали на ее светло-каштановых волосах, делая их золотистыми.

– Я не… я ничего не ожидаю, – добавил Тарион.

– Прекрасно. – Сатия обернулась к нему и криво улыбнулась. – Я тоже ничего не жду.

– Прекрасно, – эхом отозвался он, поморщился и прошел к окну.

Беззвездная ночь накрыла остров черным полотном. Только в нескольких крестьянских домиках еще светились окна.

– Здесь всегда так… мрачно?

– Не могу сказать. Я здесь тоже впервые. – Ее голос звучал резковато, словно она не привыкла к обычным разговорам. – Надеюсь, здесь все-таки видны звезды и луна.

Тарион подошел к очагу и сел напротив Сатии.