– Что ж, давай знакомиться, – сказал он. – Меня зовут Тарион Кетос. Бывший капитан разведки Речной Королевы.

– Я знаю, кто ты, – тихо ответила Сатия.

Ее робкий тон как-то не вязался со стальным спокойствием в глазах.

– Знаешь? Это хорошо или плохо?

Она покачала головой.

– А я Сатия Флинн, дочь лорда Хоторна.

– И?

Сатия склонила голову набок. Пряди длинных волос закрыли ей плечо.

– Что еще ты хочешь знать?

Тарион сделал вид, будто раздумывает.

– Твой любимый цвет.

– Синий.

– Любимое блюдо?

– Пирог с малиновым вареньем.

– Серьезно? – засмеялся Тарион.

– А что в этом плохого? – нахмурилась Сатия.

– В общем-то, ничего. Я вот люблю сырные палочки.

Сатия едва слышно рассмеялась, затем серьезным тоном спросила:

– Почему?

Он стал загибать пальцы, перечисляя причины:

– Они хрустят. В них много сыра.

– Я не об этом. Почему ты согласился на… – Она обвела рукой комнату.

Тарион обдумывал, как получше выдать ей свою историю, но…

– Не хочу начинать совместную жизнь с вранья. – Он вздохнул. – Меня объявили в розыск. Королева Змей пообещала пять миллионов золотых марок за мою голову.

– Что? – насторожилась Сатия, едва не поперхнувшись слюной.

– Удивлена? Прости. Наверное, мне нужно было рассказать об этом до ритуала.

– Ты так думаешь? – Сатия быстро справилась с оторопью, и на лицо, хотя и побледневшее, вернулась маска спокойствия. – Почему? – в третий раз спросила она.

– Я… косвенно причастен к крупному пожару на Мясном Рынке, и теперь Королева Змей хочет меня убить. Это произошло уже после моего бегства от Речной Королевы, которая тоже хочет моей смерти. А потом Океанская Королева приютила меня на своем подводном корабле и настрого запретила его покидать. Но я нарушил ее приказ и сбежал сюда, вместе с нашими. И теперь я здесь… Как видишь, я не стараюсь представить себя в более выгодном свете.

– Мой отец умрет, когда узнает, за кого я вышла, – сказала Сатия, и ее глазах промелькнуло злорадное наслаждение.

Чувством юмора она не обделена. Уже легче.

– Рад слышать, – ответил Тарион, заработав еще одну крошечную улыбку. – Долго рассказывать, но я… в жизни изрядно напортачил. – Перед глазами мелькнуло мертвое тело Сигрид. Он торопливо прогнал видение. – Если не изрядно, то достаточно.

– Значит, решение жениться на мне – попытка искупить прежние грехи?

Лицо Сатии вновь стало холодным.

– Это попытка заслужить право смотреть на себя в зеркало без отвращения. Сознавать, что принес кому-то пользу.

– Понятно. – Сатия вновь повернулась к огню.

– А ты, смотрю… как-то очень спокойно отнеслась к замужеству.

– Я с детства слышала, что смысл моей жизни – выйти замуж. Я знала: рано или поздно судьба приведет меня на брачный алтарь.

Эти слова прозвучали сухо.

– Но ты думала, что выйдешь за фэйца.

– Я вообще не хочу говорить о том, чего от меня ожидали всю мою жизнь, – с властностью королевы заявила Сатия. – И о дверях, которые теперь для меня закрыты. Главное, я жива и мне больше не грозит стать женой королевского головореза. Так что да, я спокойно отнеслась к этому замужеству.

– Тебе не хотелось, чтобы муженек копался у тебя в мозгах?

– Жестокие, неотесанные болваны. Не тем дар достался. Я их возненавидела с первой минуты.

– Приятно узнать, что у тебя есть принципы. – Тарион протянул ей руку. – Рад познакомиться с тобой, Сатия.

Она осторожно взяла его руку. По сравнению с его пальцами пальцы Сатии выглядели тонкими и хрупкими. Но рукопожатие оказалось твердым.

– И я рада познакомиться с тобой… муж.

* * *

Аваллен встретил рассвет, хотя Лидии еще не доводилось видеть более унылого восхода солнца. Правда, после скверного сна, когда она то и дело просыпалась, она вообще была не в настроении любоваться восходом. В таком состоянии тебе все равно, сияет ли солнце на голубом небе или слегка проглядывает сквозь облака. Проснувшись, она вышла на балкончик, с которого открывался вид на окрестные холмы. Положив руки на каменные перила, покрытые толстой коркой лишайников, невольно задалась вопросом: а бывают ли на Аваллене по-настоящему солнечные дни?

Город, точнее, городок был построен на каменистом склоне холма. Со всех его улиц просматривались зеленые поля, поделенные между крестьянскими усадьбами, видневшимися среди деревьев. Местность чем-то напоминала лоскутное одеяло. Мир, застрявший во времени, причем далеко не в лучшем.

Даже Равилис – прежняя резиденция Сандриелы – был посовременнее этого городишки. Про первосвет здесь в лучшем случае только слышали. Местные фэйцы пользовались масляными лампами и свечами.

Улицы городка были неестественно пустыми. Жителям наверняка приказали не мозолить глаза незваным визитерам и вообще всячески их избегать. Дома подступали почти к самому замку, и Лидия могла поклясться, что местные фэйцы все равно глазеют на нее сквозь щели в ставнях своих старинных домов. Морвен правил железной рукой. Это она знала всегда, но не ожидала встретить такую степень покорности местного населения.

Ночью ей мешали уснуть лица сыновей, какими она их запомнила в минуту расставания. Лидия всматривалась в них, но лица начинали расплываться и сменялись воспоминаниями пятнадцатилетней давности. Розовощекие малыши мирно посапывали в своих кроватках. Тогда она бросила на сыновей прощальный взгляд и ушла, чтобы покинуть «Коня Глубин» и на патрульной подводной лодке добраться до суши.

И тогда, и сейчас ее состояние было сродни умиранию. Казалось, Луна выпустила в нее отравленную стрелу – и теперь она истекала кровью из невидимой раны. И ничто в целом мире не могло исцелить эту рану.

Лидия коснулась щек, успевших озябнуть. Может, лучше было бы вообще не встречаться с сыновьями, не вступать на борт подводного корабля и не бередить душу.

Любые пытки, придуманные Поллуксом или Ригелусом, не истерзали бы ее так, как две недолгих встречи с сыновьями. Лидию обдало порывом холодного ветра, умчавшегося дальше – к плавающим в тумане узким улочкам городка.

Она глянула вниз. Там, во дворе, Брайс с Аталаром, Баксиан, Тарион и его жена готовились к выходу. Тут же стоял Рунн с друзьями. Все негромко переговаривались. Разговор наверняка касался того, что все трое знали и помнили относительно Пещеры Принцев.

Лидия плохо понимала, зачем вообще согласилась отправиться с ними. Никто не удосужился постучаться к ней в дверь, сообщить, что Пещерная группа уходит, и пригласить на проводы. Наконец Баксиан, то ли заметивший Лидию, то ли интуитивно почуявший ее, поднял голову и помахал рукой. Лидия тоже ему помахала.

Потом головы подняли и остальные. Брайс махала ей энергичнее других.

Флинн и Дек ограничились приветственными кивками. Рунн лишь взглянул на нее и тут же отвел глаза. Обняв сестру,