чего тут привыкать, родители? – усмехнулся, входя во двор, Силантий. – Всё точно так, как и в деревне. Баня есть, сараи тоже в наличии и колодец во дворе, за домом. Ладненько всё будет, поживёте маленько и привыкнете.

Матвей Кузьмич достал из-за пазухи тулупа котёнка и, поглаживая его, приблизился к крыльцу.

– Всё есть, это хорошо, – сказал он. – Только как вот мы будем без скотины? Ни коровушки тебе, ни телёночка. Из всей живности только пёс да кот Васька.

– А лошадь? – добавил Силантий. – У нас ещё лошадь есть, запамятовал, что ли? А молоко, сливки, творог, мясо, рыбу – всё можно на базаре купить.

– А делать-то что прикажешь, сынок? – всхлипнула Марфа Григорьевна. – На лавках сиднями сидеть или на печи бока отлёживать.

– Но почему же? – взглянул на неё Силантий. – Работать пойдёте, чтобы дома не скучать, если захотите, конечно.

– А кто же нас на работу возьмёт? – поинтересовался Матвей Кузьмич, гладя котёнка. – Годков у нас за плечами немало прожито.

– Тебя, папа, извозчиком устроим, – «обнадёжил» Силантий. – Лошадка вон есть, коляску купим. – Он перевёл взгляд на Марфу Григорьевну: – А тебя, мама, в храм возьмут. Всё поближе к Богу будешь. Ты же у нас набожная и чистоплотная, таких прислужниц батюшки любят.

– Ну, всё, что случилось, то стряслось, – вздохнул Матвей Кузьмич. – Будем в этой избе век свой доживать. Айдате глянем, что внутри. Может быть, снаружи изба красавица, а внутри гнилушка.

Силантий открыл дверь, и старик, присев, выпустил из рук котёнка.

– Как месяц полный, так бы и жизнь в избе была полной, – проговорил он.

Эту фразу, как заклинание, Матвей Кузьмич повторил ещё дважды. А пока он говорил, котёнок стоял у порога и, вытянув мордочку, принюхивался. Как только старик замолчал, он осторожно переступил порог и вошёл в дом.

– Ну, вот и ладненько, – облегчённо вздохнула Марфа Григорьевна. – Кот вошёл, знать чистая изба от нечисти, и всё хорошо будет.

Силантий посмотрел на старый валенок в её руках и ухмыльнулся.

– Мама, а у тебя что? – спросил он.

– Ты что, сынок, только увидел? – удивился Матвей Кузьмич. – Так мать домового из нашей избы деревенской с собой прихватила.

Марфа Григорьевна с валенком в руках переступила порог дома:

– Дедушка-соседушка, входи с нами в избу новую. Ухаживай, улаживай, спать укладывай, пои, корми, домой гони…

Эту фразу, как и Матвей Кузьмич, она произнесла ещё два раза.

– Вижу, вы хорошо подготовились к переезду, родители! – с усмешкой «одобрил» Силантий. – Значит, жить мы здесь будем счастливо и долго. Я вас правильно понял?

Старики ничего не ответили на его колкость. Они все вместе вошли внутрь и занялись осмотром.

16

Поручик Шелестов, сидя за столом, внимательно слушал осведомителя Сеню Кручёного. Оживлённо жестикулируя, тот рассказывал об обстановке в городе. С трудом дождавшись, когда словоохотливый мужичок замолчал, чтобы перевести дыхание, поручик сказал:

– Сеня, о чём ты мне уже здесь полчаса рассказываешь, я знаю достаточно хорошо. – Он подался вперёд, упёрся в стол локтями и продолжил: – Про стачки, забастовки… Имена подстрекателей беспорядков у меня тоже все записаны. А вот ответь мне на вопрос, Сеня, который интересует меня сейчас больше всего. Кто в Самаре обнаглел до такой степени, что швырнул бомбу в канцелярию нашего управления?

– Пока не знаю, но постараюсь выяснить, – пожимая плечами, пообещал Сеня. – Только заранее предупреждаю, что не так-то всё будет просто. Эта акция у всех в городе на слуху. Радуются одинаково все – как уголовники, так и политические. А вот имя исполнителя теракта не называет никто. Будто явился ниоткуда, сделал дело и ушёл в никуда.

– Не-е-ет, никуда он не делся, самарский он, – покачал головой поручик. – Этот террорист, совершив своё дерзкое нападение, залёг где-то в городе на дно. А тебе не спрашивать о нём кого-то надо, а слушать, что другие говорят, и на ус мотать.

– Да слышал я один разговорчик в ресторане, – проговорил Кручёный с задумчивым видом. – Думаю, пустой он, хотя… Один перебравший гуляка-фраерок хвастал перед дружками-собутыльниками, будто знает того, кто жандармерию «ковырнул». Ещё он хвастал, будто помогал тому скрыться.

– А вот это уже интересно, – оживился поручик. – Пустой тот разговорчик или не пустой, проверить надо. Так кто тот хвастливый фраерок, Сеня?

– Да так, отребье, – отозвался пренебрежительно Кручёный. – Любитель повеселиться, молодой купеческий ублюдок. Я его частенько в «Аквариуме» вижу, но трезвым редко. Пустомеля и пустобрёх. Так что его похвальба может оказаться пьяной бравадой.

– А вот это уже не твоё дело, Сеня, – поморщился поручик. – Дальше дело моё. Кстати, как его зовут, Сеня?

– Зовут Власом, это точно, – оживился Кручёный и тут же погрустнел, – по фамилии Лопырёв, кажется.

– Хорошо, так и запишем, – записал имя и фамилию подозреваемого поручик. – А как мне найти его, не подскажешь?

– Плёвое дело, – усмехнулся Кручёный. – Он днюет и ночует в «Аквариуме».

– Вот это уже разговор по существу, – одобрительно улыбнулся поручик. – Если тебе больше сказать мне нечего, то гуляй, Сеня. Сегодня я тобой по-настоящему доволен.

– А деньги? – округлил глаза Кручёный. – Я сейчас на мели, господин поручик, и… Рублей эдак пятьдесят меня вполне устроят.

– Всё, вали отсюда, Сеня! – прикрикнул поручик. – Пятьдесят получишь, если твоя информация пустой не окажется. А пока вот, бери пятёрку и ступай с богом.

Кручёный с кислой миной взял протянутую пятирублёвую купюру, вздохнул и небрежным жестом сунул её в карман.

– А что такое, Сеня? – нахмурился Шелестов. – Ты чем-то недоволен? Твоя информация и этого не стоит, во всяком случае пока.

– Побойтесь Бога, Андрей Михайлович, – вздохнул Кручёный. – Работаю, работаю, репутацией и жизнью своей рискую, а что получаю? Пшик один, вы не находите?

– Если не заткнёшься, то ещё по шее получишь, – пообещал поручик и погрозил осведомителю пальцем. – И ещё… Попробуешь соскочить, все самарские воры и политические узнают, кто ты есть на самом деле. И тогда не сносить тебе головы, Сеня, ох, не сносить.

– Мог бы и не напоминать, Андрей Михайлович, – обиделся Кручёный. – На каком крючке сижу, я и сам знаю. Видать, доля моя такая, и тут ничего не поделаешь.

– Верно мыслишь, Сеня, – «одобрил» его догадливость поручик. – Работая на нас, ты не гремишь цепями на каторге и не валяешься где-нибудь в сраной дыре с финкой в боку. Так что вали-ка, ты, Сеня, и работай. Чем больше ценной информации принесёшь в этот кабинет, тем богаче станешь, обещаю.

Кручёный вздохнул, развёл руками и направился к выходу.

– И ещё вот что скажу тебе, Сеня, – крикнул вдогонку поручик. – Я знаю, чем ты зарабатываешь себе на жизнь.

– И чем же? – обернулся Кручёный.

– Карманными кражами,