Удивление было столь велико, что кинулись обниматься. Потискав в объятиях и наградив шлепками по тощей спине, Семёна Ивановича усадили на стул, стали расспрашивать:

— Как добрался? Неужто Корф прислал?

— Да, — расправив помятый на радостях новый сюртук, подтвердил Семён Иванович. — Исидор Игнатьевич направил в подкрепление.

— Вот оно как?! — съёрничал есаул и поскрёб затылок. — Знать, дело-то серьёзное!

— В детали не посвящён, но уверяю вас: из того, что я узнал и услышал, дело, как пренебрежительно назвали вы это происшествие, от которого все начальствующие города ходят задом наперёд и в которое даже персоны повыше вовлечены, — Семён Иванович строго, по-менторски глянул сначала на Евгения Ивановича, а потом и на Заглобина, — один бог знает, чем закончится! У Загоскина и Корф, и Рябовские, даже ночью лампы жгут! Вот так-то! — закончил обиженный Семён Иванович и добавил, извлекая из нагрудного кармана казённый конверт: — Это вам, Евгений Иванович, лично в руки, так и было сказано. Что я и исполняю. Будьте любезны.

Есаул, отойдя к окну, вскрыл конверт, развернул исписанный скудно несколькими строками листок и прочитал:

«Евгений Иванович, человек, который доставит Вас на место „их“ встречи, — мой надёжный агент. Представится как Лев Силыч. В операцию по задержанию его не вовлекать. „Их“, ради бога, постарайся, дорогой друг, взять живыми, ведь и о „ней“, по подтверждённым данным, речь идёт. Будь крайне осторожен! Если подтвердится, не дай бог, один из них крайне опасен. Обнимаю крепко. Корф».

Евгений Иванович, прочтя письмо, сжал его в кулаке. «Надо же, верно я догадался. Лев Силыч! Ну-ну! Теперь легче. Знаю, кто есть кто!»

— Семён Иванович, мил друг! — вдруг вырвалось у Зорича. — А под окном-то такой знакомый автомобиль! Ты ничего не хочешь нам рассказать?

— Да, к сожалению, сюрприз не удался! — проговорил не сразу Семён Иванович, подойдя к Зоричу. — Маху дал. Старею. Нет бы узнать заранее, куда ваше окно выходит. Позвольте, Евгений Иванович!

Сыщик, раскрыв окно, громко свистнул. В распахнутой дверце автомобиля появился тот самый, узнал есаул, шофёр Виолетты Яновны и азартно помахал руками Евгению Ивановичу.

— Поднимайся, Фёдор! Захвати всё!

Из плетённого из лозы сундука выгрузили на стол несколько бутылок вина, какие-то соленья, мясо, колбасу. Принесли из буфета посуду, прихватили стулья. Приглашать Софью Андреевну есаул не решился — может нанести даме долго не заживающую рану. Что ни говори, одни мужчины, значит, не комильфо. За столом сидели без спешки, долго. После нескольких рюмок балагур Федя деликатно, не затрагивая тонких чувств Семёна Ивановича, рассказал несколько случаев из «дворцовой» жизни богатого семейства Зотовых, чем умело польстил самолюбию Семёна Ивановича, прозорливо предугадав в нём нового хозяина. Аналитик Евгений Иванович, уловив момент, когда у весёлой компании появилось «чувство локтя», ограничил себя парой рюмок вина, не желая перейти опасный порог, вспомнив вовремя, что завтрашний день должен подвести итог операции, которой, судя по всему, Корф придавал важное значение, тем более что она затрагивала и его интерес. Есаул стал исподволь, мельком, не желая смущать Семёна Ивановича заинтересованностью, наблюдать за развеселившимся, разомлевшим от прибауток хитреца Феди, невпопад хихикающим сыщиком. Он, как успел заметить Зорич, ещё не притёрся к своему изменившемуся социальному положению. К такому выводу пришёл Евгений Иванович, обратив внимание на то, что Семён Иванович повернул камень своего баснословно богатого подарка вдовы вовнутрь, к ладони. «Странно, — подумал есаул, — он что, Ивана стесняется или уже привычка появилась неконтролируемая?» Но, в общем-то, в Семёне Ивановиче уже заметна была, решил для себя Евгений Иванович, некая едва ощутимая в поведении вальяжность и барственность. Эти манжеты батистовой сорочки с дорогими запонками, пиджак из какой-то «лохматой», явно дорогой ткани. Последним доказательством, решил Зорич, служит платок, дорого благоухавший, которым Семён Иванович, не в пример компании, за отсутствием салфеток, очень показательно вытирал уголки рта. А ведь прежде-то, наверное, решил Евгений Иванович, пользовался тыльной стороной ладони или пальцами. «Грустно-то всё как, как грустно, — вздохнув, подумал есаул. — Ну да бог с ним, с Семёном Ивановичем, не он первый». Потеряв интерес к изучению изменившейся психологии сыщика, Евгений Иванович, терпеливо досидев до конца трапезы, взял за локоть Семёна Ивановича со словами:

— Завтра, дорогой Семён Иванович, хлопотный день. Нужно обсудить с тобой детали.

— Да-да-да, я понимаю, — отозвался Семён Иванович и в поисках чего-то зашарил по карманам. Не найдя ничего, сразу успокоился. Вспомнив что-то, со словами «Пардон, сударь!» обернулся назад, сказал:

— Фёдор, убери со стола.

И Зоричу:

— Прошу вас, я слушаю.

— Наверное, не здесь. Внизу в зале нам будет удобнее, да и надо переговорить с Софьей Андреевной на предмет вашего проживания в гостинице.

— Да, там удобнее, проходя ранее, я заметил в углу уютное местечко.

«Однако!» — поразился Евгений Иванович. Софью Андреевну застали очень кстати в её кресле у окна.

— Миль пардон, сударыня! — шаркнул подошвой галантный Семён Иванович. — Мне нужно снять в вашем отеле два номера на энное количество дней.

Когда Софья Андреевна подняла к Зоричу изумлённые брови, тот, скорчив гримасу, кивнул дважды. Софья Андреевна, премило улыбнувшись, сказала просто:

— Можете занять два соседних с номером Евгения Ивановича. Ключи в замочных скважинах. В платёж входит стоимость, кроме проживания, и питания также. Пожалуйста, не опаздывайте к столу.

Зорич привык уже к провинциальной простоте уклада гостиницы, да и Семёна Ивановича, похоже, всё устроило.

Сели на диван в противоположном углу. К удивлению есаула, в сыщике, должно быть, пробудилось что-то, пересилившее зов его нового житейского амплуа.

— Я слушаю вас внимательно, Евгений Иванович, — поторопил сыщик.

«Однако», — подумал про себя Зорич и сказал вслух:

— Где-то должна произойти встреча двух очень нужных Корфу, а значит и нам с вами, неизвестных людей.

— Где-то? Это как? — резонно поинтересовался Семён Иванович.

Есаул с удивлением заметил загоревшийся в глазах сыщика огонёк. Он был уже не расслабленным, как четверть часа назад, а собранным, готовым к делу.

— Завтра в два часа дня за мной заедет сюда, в гостиницу, кто-то, кто знает ответ на ваш вопрос, Семён Иванович. Я и Иван поедем на лошадях на место встречи.

— Ясно, Евгений Иванович, а что делать мне?

Зорич, положив руку на