Шрифт:
Закладка:
В обязанности нового посланника входят визиты к своим коллегам, дипломатическим представителям других государств. В ходе этих первых встреч многие дипломаты произносили красивые слова, иной раз прямо-таки торжественные речи в связи с финской войной. «Но не стоит придавать этому значения, на фоне больших событий в Европе местная финская война забыта», – писал я в своём докладе.
Из своих записей того времени приведу лишь следующую: «Многие дипломаты выражали удивление по поводу военной слабости Англии и Франции, а также отсутствия у них дальновидности. По всей вероятности, будучи ослеплены великим прошлым (так мне говорили и, по-моему, были правы), Англия и Франция проводят более масштабную политику, чем это позволяют их вооружённые силы. Особо критиковались их щедрые обещания (Чехословакия, Польша, Норвегия, Бельгия, Голландия), которые впоследствии они оказались не в состоянии выполнить. “Повезло, что англичане не успели вмешаться в ваши дела. Иначе где бы вы сейчас оказались?” – говорил венгерский посланник. С другой стороны, налицо недооценка сил Германии. Причина этого в значительной степени состоит в том, говорил болгарский посланник, что немецкие эмигранты повсюду распространяли утверждения о слабости Германии. Это наблюдение болгарина, на мой взгляд, соответствует действительности, так же и русские эмигранты в значительной степени стали причиной недооценки силы Советского Союза».
После переезда в конце апреля в собственное здание посольства постепенно навели порядок со штатами. Старшим дипломатом стал опытный, хорошо знакомый с местными условиями советник посольства Нюкопп, который с осени выполнял обязанности секретаря. Советник-посланник Хаккарайнен, великолепно владевший русским языком и знающий Россию и Москву, вернулся в Хельсинки. Принимая во внимание важность должности военного атташе, предложил назначить на неё офицера в звании полковника. В результате им стал полковник Люютинен, помощником которого был капитан. В течение лета все дипломатические и административные должности были заполнены. Конечно, не обошлось и без некоторых трудностей. Поскольку владение русским языком было необходимо, я считал, что без этого нельзя удовлетворительно выполнять свои обязанности в Москве.
В середине октября мне на помощь прибыл советник-посланник П.Й. Хюннинен, наш бывший посланник в Таллине. Я был очень доволен. Я уже давно знал его как опытного рассудительного человека, а также как хорошего друга. Хюннинен был моим помощником в Москве, “Conseiller Ministre Plе`nipotentiaire”, вплоть до моего отъезда, а затем – поверенным в делах до начала войны. Мы с ним подробно обсуждали все важнейшие дела и политику, и между нами никогда не возникало разногласий.
III
Выполнение Мирного договора
Выполнение Мирного договора потребовало прояснения многих вопросов. У нас было много работы. Я бывал в Кремле у Молотова иногда каждый день, иногда через день, в промежутках встречался в Наркоминделе с его первым заместителем Деканозовым, который также занимался финскими делами и присутствовал на переговорах. После первой встречи в Кремле мы с Войонмаа вернулись в час ночи, но часто переговоры там продолжались и дольше. Русские по характеру – совы, но меня это не беспокоило, поскольку я такой же.
Помимо действий, необходимых для выполнения Мирного договора, потребовалось обсуждение целого ряда экономических вопросов, в отношении которых в договоре ничего не говорилось, как это было в Тартуском договоре, который из-за войны прекратил своё действие. Ещё в ходе мирных переговоров мы предлагали включить экономику в договор, но Молотов хотел провести по ним отдельные переговоры.
Первоочередной задачей было точное описание пограничной линии и её демаркация на местности. В соответствии со статьёй II Мирного договора это должна была сделать смешанная комиссия, образованная в течение десяти дней со дня подписания договора. Его председателем с финской стороны был назначен Илмари Бонсдорф, а с советской – комдив Василевский. Кроме того, в него входили по три представителя с каждой стороны: от нас вице-судья Хакцелл, генерал-майор Аппельгрен и подполковник Аминофф. Договорились также о сроках завершения демаркации границы, сначала на юге, затем на севере.
Мы предложили: для избежания пограничных конфликтов вплоть до полной демаркации государственной границы оставить между вооружёнными силами двух стран зону шириной в 2 километра, «ничейную землю». Молотов, однако, на это не согласился, поскольку считал, что именно это может стать причиной конфликта. Он добавил, что в подобной зоне не было необходимости и между советскими и германскими войсками. В ходе разговора на эту тему я заявил, что советские войска намерены оккупировать Энсо, хотя, по нашему мнению, город находится на финской стороне от пограничной линии. Просил советское правительство дать войскам команду оставлять спорные районы «ничейной землей» до тех пор, пока смешанный комитет не определит их принадлежность. Через несколько дней я вновь поднял тему Энсо, так как советские войска продвинулись вперёд на несколько лишних километров. Российские генералы, участвовавшие в переговорах, заявили нашим представителям, что не хотят продолжать беседу по этому вопросу. Напомнил слова Молотова о том, что намерения Советского Союза носят лишь военный характер и не преследуют цели причинить ненужные экономические трудности. Молотов определённого ответа не дал. Сложилось впечатление, что Советский Союз с самого начала намеревался потребовать себе промышленные предприятия, находящиеся в Энсо.
Смешанная комиссия провела первое заседание в начале апреля, когда советская делегация внесла предложение по протоколу с описанием границы и приложением карты. Это предложение, однако, не было взято за основу переговоров, так как в соответствии с ним граница проходила примерно по территории, оказавшейся оккупированной в результате последних передвижений советских войск. В результате технических измерений, произведённых специалистами обеих сторон, линия границы с карты Мирного договора была перенесена на более точную карту, и теперь она проходила на 1–2 километра восточнее, чем была обозначена в советском предложении. Линия, базирующаяся в основном на измерениях, была определена, и Финляндия получила территорию на 400 кв. километров больше, чем первоначально предлагала советская сторона. Единственный пункт, по которому комиссия не пришла к единогласию, касался территории Энсо с его большими промышленными предприятиями и поселением.
Предприятия в Энсо с электростанцией на порогах реки были очень важны для нас. Компания «Энсо-Гутцейт», принадлежавшая в основном государству, в районе Вуоксенлааксо, «финском Руре», построила большой производственный комплекс, вложив туда крупные средства. За много лет до Зимней войны я спросил у генерального директора «Энсо-Гутцейт» Котилайнена, зачем же они
