ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Дрейвен

Это не было запланировано. Ничего из этого не было. Я поднялся на крышу, чтобы прочистить голову, единственное место, где я могу свободно упорядочить свои мысли. Открытое пространство ночного неба успокаивает, позволяя моему разуму чувствовать себя свободным и невесомым. Я не ожидал, что там кто-то будет, не говоря уже о женщине, которая заставляла мой член дергаться с каждым произнесенным ею отрывистым словом.

Из-за этого ее рта у нее будут неприятности. Она пробудила во мне зверя, и я потерял контроль, не в силах больше сдерживаться. Ее губы просто умоляли меня попробовать их на вкус, и когда ее язык метнулся, чтобы смочить их, все рациональные мысли покинули меня. Только то, что я был поглощен необходимостью заявить на них права, объяснило бы, почему я проговорился о своем признании, об уколе ревности, который я почувствовал.

Когда она впервые появилась при моем дворе и я повел ее в библиотеку, я смог увидеть чистые, необузданные эмоции, которые танцевали на ее лице. Это лишило меня дара речи. Я хотел знать, о чем она думает, и обнаружил, что ловлю каждое ее слово.

Я не доверял себе, когда пришло время ей уходить и плыть обратно к себе домой. Я убедился, что не попрощался, потому что мне нужно было увеличить дистанцию между нами. Я видел, как ее тело реагировало на меня, но резкость ее слов говорила о другом. Все, что я знаю, это то, что ее дикое поведение заставляет мой член становиться твердым. Когда я оставил ее в библиотеке тем вечером, мой член натягивал шов на штанах, нуждаясь в каком-то подобии разрядки. Я мог бы затащить в свою постель женщину, даже Катрину, которая отчаянно цеплялась за меня, но эта мысль мне не понравилась.

Той ночью мне пришлось принять несколько холодных ванн, но это не помогло. Я остался со своей рукой, когда схватился за свою длину, зная, что она была рядом, где-то в замке. Запретная мысль о ней заставила меня сжать в кулаке простыни на моей кровати, когда я накачивал себя сильнее, представляя, что я вхожу в ее теплую киску. С другой стороны, даже те грешные губы, которые проклинают меня, взяли бы меня в заложники.

Мое дыхание участилось, когда мои внутренности свернулись еще туже, посылая ослепляющее наслаждение вниз по позвоночнику. Еще несколько быстрых толчков, и я выплеснул свое освобождение в ожидающую ладонь. Проклиная и рыча от интенсивности моего оргазма. Просто дроча при мысли о ней, я кончаю сильнее, чем когда-либо прежде. Бьюсь об заклад, если бы она была моей, я бы отключился в тот момент, когда кончил.

Она вызывает у меня желание украсть ее и наказать за этот ее порочный рот. В некотором смысле, я полагаю, что так оно и есть. Сегодня вечером я планировал улизнуть в пещеры Цисаны, которые скрыты за облаками на северо-востоке, и вернуться до того, как свет коснется неба. Тем не менее, она стала отвлекающим фактором, которому я не могу сопротивляться.

Насмехается надо мной. Бросает мне вызов.

Я беру то, что хочу, потому что вижу это в ее серых глазах, завитки желания наполняют их, когда наши губы сливаются в магнетическом притяжении. Ее губы на вкус даже лучше, чем я представлял, сладкие, как мед, которые заставляют тебя жаждать большего. Ее тихие всхлипы и стоны продолжали изливаться мне в рот, заставляя мой член стоять по стойке смирно. Посылая волны желания в поясницу и вниз по всей длине.

Она такая отзывчивая, такая влажная, практически истекает для меня. Я чувствую, какая она скользкая через свои узкие брюки, отчего мне хочется разорвать их пополам и насладиться ею прямо здесь и сейчас.

Шок, который захлестывает ее в тот момент, когда мои пальцы касаются ее щели, отбрасывает меня назад. Кажется, что это новое чувство для нее, но я сомневаюсь в этом. Будучи помолвленной с таким скользким ублюдком, я бы предположил, что он уже заявил о своих правах внутри нее. Но в данный момент мне все равно, не сейчас, когда она тянет меня за волосы в безмолвной мольбе. Я не могу удержаться от того, чтобы снова погрузиться в нее. Желая доставить ей удовольствие и посмотреть, как отреагирует ее тело, когда она взорвется.

Я поглощаю каждый неглубокий вдох, когда ее дыхание учащается, способ ее тела сообщить мне, что она близко. Я сильнее давлю на ее клитор, набирая скорость, требуя, чтобы она кончила для меня. И, как хорошая девочка, она, блядь, так и делает. Прижимаясь ко мне теснее, она стонет у мне в рот, разгоняя волны удовольствия, пока я контролирую каждую из них. Мой член болит до боли, и я чувствую, как капля предварительной спермы выскальзывает наружу.

Она сжимается в моих объятиях, когда я притягиваю ее к себе, принимая опрометчивое решение из-за своей потребности прижать ее ближе.

— Молодец, девочка, — мягко говорю я ей в губы, прежде чем завладеть ими своими. Как только у нее снова перехватывает дыхание, я провожу губами по раковине ее уха, вдыхая аромат розы и меда.

— Ты мне доверяешь? — Я шепчу достаточно тихо, чтобы не быть уверенным, что она слышит меня, когда ее сердце начинает биться в нормальном темпе.

Я чувствую, как ее губы приподнимаются к моей щеке, как будто призрак улыбки украшает ее губы.

— Ни за что, — говорит она на выдохе, все еще пытаясь отдышаться.

Я не ожидал ничего меньшего. Даже потеряв себя во мне на мгновение, она все еще бросает мне вызов, и это только еще больше сводит меня с ума из-за нее. У меня вырывается тихий смешок, прежде чем я могу его остановить. Не раздумывая ни секунды, мои руки неумолимо сжимаются вокруг нее, как будто от нее зависит моя жизнь, я наслаждаюсь теплом ее тела, прижатого к моему. Я не думаю, что, поскольку я добровольно выдаю ей еще один свой секрет, она будет держать его против меня, когда я буду стаскивать нас обоих с крыши.

Мы рассекаем воздух, когда он проносится вокруг нас. Я позволяю нам пролететь несколько футов, прежде чем мы ударимся о землю, наблюдая за ее реакцией. Но когда она сталкивается со смертью, страха нет, только мирное выражение принятия, которое застывает на ее лице. Как будто она ждала, когда