Я замолкаю, поскольку замешательство заставляет меня задуматься о том, кто он такой.

Я слышу, как он делает выдох, прежде чем заговорить.

— Это совсем другая история.

Я не отрываю взгляда, удерживая его прикованным к нему.

— Я слушаю, — говорю я ему честно.

Эти горящие глаза пристально изучают меня в течение минуты, прежде чем он скрещивает руки на груди, сдаваясь.

— Драконов не предполагалось создавать. Это был просчет силы Бога Тьмы при создании первого фейри. Это было не только причиной появления драконов, но и превращением одного из них в обладателя силы теней.

Он делает паузу, проводя мозолистой ладонью по подстриженной бороде.

— Возможно, до тебя доходили слухи о проклятом Старейшине, но я могу сказать тебе, что он не был проклят. Он был первым драконом, который управлял тенями. Эта способность самая редкая. Только избранный потомок в каждом поколении из линии крови дракона рождается с ней.

Теневой дракон.

Он как рыцарь в потемневших доспехах.

Затем, внезапно, это щелкает в моей голове. Причина, по которой Тень смог побывать в стольких разных дворах одновременно, чтобы сразиться с Испорченным. Он мог лететь к ним с безбожной скоростью и оставаться невидимым для посторонних глаз. Затем я вспоминаю день, когда я встретила принца Дрейвена… Когда я путешествовала к его двору, мне показалось, что я видела чудовищные крылья, парящие между облаками, и теперь…Я знаю, что видела.

Это был он, возвращавшийся ко двору перед нашим прибытием.

Мое сердце начинает биться немного сильнее, когда я вспоминаю о смятении, которое я испытала, когда принц Дрейвен не присутствовал, чтобы попрощаться с нами, когда мы покидали его двор. Но образ размытых крыльев, которые я видела, проносясь сквозь грозовые облака над кораблем, вспыхивает на переднем плане моего сознания. Может быть, он действительно попрощался, по-своему незаметно.

Его серебристые глаза прожигают меня, оценивая мою реакцию на все, чем он поделился. Я мягко улыбаюсь тому, как напряжено его тело.

— Итак, ты избранный, — говорю я прямо. Он кивает, ожидая, что я скажу больше, кажется, зная, что у меня есть готовый задать вопрос. — Люди Дейадрума знают?

Он тяжело вздыхает.

— Нет, они потребовали бы моей смерти.

Я впитываю его слова, когда, наконец, начинаю понимать его лучше. Вместо того, чтобы сделать шаг назад, я делаю шаг вперед, сокращая дистанцию, когда мы стоим в дюйме друг от друга. Медленно поднимая руку, я провожу кончиками пальцев по отражающему серебряному блеску, покрывающему нанесенные чернилами участки его кожи. Это не трансформирует его, а скорее напоминает прозрачный металлический щит из чешуи. Они твердые на ощупь, гладкий защитный барьер из чешуи, который кажется непроницаемым, на ощупь как сталь. Я поднимаю руки и дотягиваюсь до его крыла, и у меня перехватывает дыхание. Они созданы из его плотных теней, которые собираются вместе, чтобы принять свою истинную форму. Моя рука касается верхней части, когда дымчато-черная жидкость обвивается вокруг моих пальцев, приветствуя мое прикосновение, и я замечаю, как Дрейвен вздрагивает от соприкосновения.

Я делаю это снова, проводя по верхушке его крыла, и наблюдаю, как еще одна дрожь высвобождается, когда его руки сжимаются в кулаки. Я поднимаю на него глаза и наблюдаю, как они медленно перемещаются, чтобы посмотреть в мои. Серебро в них светится в темноте, как искра в ночи, частица света, пробивающаяся сквозь проклятую тьму.

Я поймана его взглядом, смотрю на настоящего зверя, который живет внутри него.

Восхищенная.

Воздух вокруг нас начинает пульсировать, когда волны тепла обрушиваются между нами, но я отступаю, чтобы получше заглянуть в пещеру и не вижу… ничего. Я могу только слышать симфонию ветра и истории, которые плывут вместе с ним.

— Что мы здесь делаем? — Спрашиваю я, неуверенная в том, почему он доставил нас сюда после того, как сбросил с крыши, из-за чего я должна на него злиться.

— Оружие, — говорит он.

Очевидно, мы вернулись к односложным ответам. Жаль, на самом деле, потому что его личность просто восхитительна. Саркастическая мысль зажигает во мне оттенок веселья, но оно угасает, когда я вижу, как он возвращается в свою форму Фейри. Ничего сумасшедшего не происходит. Его глаза легко возвращаются к голубому цвету, радужная чешуя тает, а теневые крылья исчезают в мгновение ока. Удивительно.

— Не хочешь пояснить? У нас есть оружие, или, по крайней мере, я уверена, что в твоем замке есть целая комната, полная оружия. — Я пробираюсь дальше в пещеру.

— Оружие виверн, — говорит он мне, как будто это должно что-то значить. Он направляется к дальней стороне стены пещеры и щелкает спичкой, чтобы зажечь огонь. Я смотрю, как она танцует, пока он зажигает фонари по всей пещере.

Пещера расширяется все дальше и шире, по краям мерцают огни. Эта пещера навевает воспоминания о той, которую я спрятала дома, о месте, которое успокоило бы мою душу. Когда фонарь освещает пространство, я могу более четко видеть, что это такое: убежище. Очень похоже на мою маленькую пещеру дома у моря. Кроме того, здесь есть диван, ковры и несколько книг, разбросанных на соседнем столе, который обращен ко входу, чтобы смотреть на море. Нигде не слышно звуков волн, разбивающихся о гору, так как море стоит неподвижно, замороженное. Тем не менее, она все еще блестит отражениями гор, отраженных на поверхности. Безмятежная картина с искорками снежинок, танцующих над ней. Мы находимся в другой части мира, чем я привыкла.

В моей пещере дома более влажно. Но здесь внутри тепло, даже когда проникают небольшие порывы зимнего бриза. Различные туннели ведут вглубь пещеры, и мое любопытство достигает максимума, задаваясь вопросом, что может быть на другом конце.

Жесткие стены изгибаются вокруг нас, укрывая нас снаружи. Мои глаза продолжают блуждать по пространству, пока не находят дорогу обратно к Дрейвену. Эти бледные зимние глаза уже устремлены на меня. Наблюдают за мной.

Затем я вспоминаю, что он сказал о том, почему мы здесь. Чтобы получить особый вид оружия. Оружие виверны?

— Я не знаю, что это такое, — честно говорю я ему. Больше нет смысла сдерживаться. Он знает, что мне не хватает знаний о некоторых аспектах этой жизни.

Эти пронзительные голубые глаза прищуриваются на мне, но затем его лицо хмурится, когда его взгляд скользит вниз к моему ожерелью.

— Твое ожерелье из железа виверны.

Весь воздух вырывается из моих легких, когда мной овладевает замешательство.

— Я… я не понимаю, — заикаюсь я, внезапно чувствуя, как мой желудок скручивается в узел.

Его глаза не отрываются от моих, пристально глядя потемневшим взглядом.

— Железо виверны