Мои губы приоткрываются, скользя по ним языком. Кажется, это его и погубило, когда он притягивает меня вперед и яростно прижимается своим ртом к моему.

Я сопоставляю силу его пылающего поцелуя со своим собственным, заявляя права на его рот с безумной потребностью попробовать его на вкус. Бурбон. Его сладкий, пьянящий кленовый привкус исходит от бурбона, и я пристрастилась. Потребность впивать в себя больше его, больше его вкуса. Эта запретная похоть, которая все глубже погружает меня в него, сбивает меня с толку. Я чувствовала себя хорошо в те жаркие моменты с Эйденом, но сейчас такое чувство, что я бы охотно позволила себе утонуть в нем. Никогда не желала бы выныривать за воздухом, если только он сам не был бы воздухом.

Из моего горла вырывается тихий стон, и он прокладывает горячими поцелуями дорожку вниз по нему секундой позже, прежде чем снова прижаться своими губами к моим. Мы прислоняемся друг к другу, сидя на выступе крыши, цепляясь друг за друга, чтобы быть как можно ближе. Целуя его, я чувствую себя свободно падающей, отпускаю, как будто соскальзываю с этого выступа вниз. Вопрос только в том, поймает ли он меня? Или он будет смотреть, как я падаю навстречу своей смерти?

Его другая рука тянется и сжимает мое бедро, крепко сжимая, как будто ему нужно больше чувствовать меня. Я позволяю себе в этот момент быть скрытой в темноте, чтобы впервые в жизни взять то, что я хочу. Взять то, чего я жажду.

Моя свободная рука сжимает шероховатую поверхность крыши, в то время как другая скользит вверх, чтобы придержать его за щеку. Провожу пальцами по щетине, покрывающей его челюсть, — именно это я хотела сделать в тот момент, когда увидела его, — и она восхитительно царапает мои пальцы.

Его рот пожирает мой в чувственном танце языков, сопровождаемом клацаньем зубов и прикусыванием губ. Я провожу своим языком по его языку, и наполненное удовольствием рычание поднимается вверх по его горлу. Мои пальцы находят пирсинг в его брови, нежно касаясь холодного металла.

Влага скапливается у меня между ног, и боль в моей сердцевине нарастает до глубокого гудения. Его рука продолжает грубо массировать мои бедра, когда его большой палец погружается между ними, приближаясь к моему центру. Все это так до боли приятно, что моя кровь словно подожжена. Мои соски твердеют, упираясь в топ, и я не могу не выгибаться навстречу ему.

Дрейвен, должно быть, замечает растущую во мне потребность, когда его рот сильнее прижимается к моему, требуя больше воздуха. Но прямо в этот момент рука на моей ноге достигает середины бедер, и я резко втягиваю воздух, когда мой клитор начинает отчаянно пульсировать. Он отстраняется достаточно, чтобы выругаться в мои губы, его пальцы надавливают и потирают вдоль всего моего центра, чувствуя влажность через мои брюки.

Он зарывается лицом в мою шею над ожерельем, когда из него вырывается низкий стон.

— Черт.

Его пальцы замирают, и мы оба отстраняемся, чтобы смотреть друг на друга с тяжелым дыханием и полуприкрытыми глазами. Его рука все еще сжимает мои волосы на затылке, как будто он боится, что я сбегу.

— Ты такая чертовски мокрая.

Его скрипучий голос пропитан похотью, он сильнее прижимает пальцы к моей щели. Он делает глубокий вдох через нос, и я вижу, как расширяются его глаза, когда он переводит дыхание.

— Твое возбуждение сводит меня с ума, маленький демон.

Я не знаю, что сказать. Часть меня шокирована. Никто никогда не прикасался ко мне там, и я не могу поверить, что позволяю ему. Но он не требует ничего под моей одеждой, где я храню свой самый смертоносный секрет. Мне не нужно прятать от него свой кинжал, поскольку он стал его близким другом. Впервые я не чувствую ничего, что удерживает меня от крика, чтобы остановиться. Пульсация в моем сердце становится неумолимой, безжалостной, и я бы умоляла его снова, если бы это означало, что он мог спасти меня из ее хватки.

Я позволяю своим пальцам снова пробежаться по его подбородку и волосам. Хватаюсь за чернильные пряди, молча говоря ему, что мне нужно больше. Его ноздри раздуваются, когда я замечаю, что его глаза превращаются в те светящиеся серебристые щелочки, которые, как я думала, мне привиделись, прежде чем он снова опускает свой рот на мой. Наказывая. Требуя. Пробуя на вкус каждый дюйм внутри и вдоль моих губ, когда его пальцы начинают двигаться. Найдя мой клитор, он потирает его круговыми движениями.

Я всхлипываю, когда трение его прикосновений проходит через меня, принося мне некоторое облегчение. Я провожу своим языком по его языку снова и снова, пока его пальцы набирают темп.

Мое дыхание учащается, когда больше тепла начинает скручиваться все туже в моем ядре. Я мчусь в такт его пальцам, отчаянно гоняясь за своим освобождением. Я чувствую, как оно нарастает. Я крепче сжимаю его волосы, оттягивая пряди, когда моя кожа начинает гореть.

— Вот и все. Кончай для меня, Эмма, — рычит он, требуя, чтобы мое тело сделало то, что ему сказано.

Я хочу отказать ему, но не могу. Звук моего имени, слетающего с его губ, толкает меня к краю эйфории. Его пальцы кружат быстрее, когда мои внутренние стенки сжимаются сильнее. Еще один стон покидает меня. Я принадлежу ему, чтобы взять. Прежде чем я успеваю сделать полный вдох, мой оргазм достигает пика, поражая меня со всей силой, когда мои внутренние стенки сжимаются и сотрясаются в спазмах. Покалывание проходит через меня, когда я перестаю дышать с каждым всплеском экстаза, который пульсирует глубоко внутри меня. Создавая еще большую влажность между моими бедрами, пока он продолжает свою атаку на мой чувствительный клитор, позволяя мне плыть по волнам удовольствия.

Из меня медленно вырывается удовлетворенный вздох. Когда мое освобождение проходит, он убирает пальцы. Обнимая меня за талию, он притягивает меня немного ближе. Он прижимается своими губами к моим в нежном поцелуе.

— Молодец, девочка, — бормочет он мне в рот, когда сильное чувство удовлетворения от того, что я доставляю ему удовольствие, разгорается глубоко внутри.

Он снова целует меня, а затем приближает свои припухшие губы к моему уху.

— Ты мне доверяешь? — он шепчет.

— Ни за что, — говорю я на выдохе, когда мое сердцебиение начинает успокаиваться.

Я жду, что он скажет дальше, но все, что я слышу, это глубокий смешок, прежде чем его рука крепче обхватывает меня и стаскивает