Рунн не мог забыть страшную картину, когда Тарион поднял Лидию на борт «Коня Глубин». Тело, еще недавно полное жизни, обмякло и безвольно свисало. Какая же она… маленькая. Он как-то не задумывался о том, насколько он выше ее.

Была и другая мысль, до сих пор не приходившая ему в голову: как жить в мире без нее?

Ведь Лидия была мертва. Когда Тарион вернулся с телом, она была мертва окончательно. Травмы значительно превышали восстановительные способности ванирского организма.

При виде безжизненного тела внутри Рунна что-то надломилось. Это оказалось страшнее астерийских застенков и издевательств Поллукса и Ястреба.

Корабельные медведьмы потратили на Лидию почти весь свой запас лекарств с первосветом. Потом Аталар метнул молнию, чтобы снова запустить ее сердце, поскольку снадобья не могли этого сделать. Передвижной дефибриллятор находился слишком далеко от комнаты, где она лежала, а счет шел на секунды.

Когда Рунн спросил Ханта, как тому в голову пришла эта блестящая мысль, ангел лишь пробормотал: «Идея не моя, а Ригелуса» – и не стал вдаваться в подробности. Рунна они и не интересовали. Главное, сердце Лидии билось снова, и он наслаждался попискиванием монитора, подтверждавшим это.

– Рунн, дружище, да поспи ты в самом деле. – Флинн вошел в комнату и уселся на соседний стул. – Если она проснется, я тебя позову. Даже если просто шевельнется.

Рунн продолжал смотреть на неестественно бледную женщину, окруженную аппаратурой.

– Рунн, ты меня слышишь?

– Знаешь, что я сказал ей в последний раз? – прошептал Рунн. – Я ей сказал: «Ты для меня мертва».

Флинн шумно выдохнул:

– Она наверняка поняла, что у тебя это просто вырвалось и ты так не думал.

– То-то и оно, что думал.

Флинн сглотнул:

– Я и не догадывался, что у вас с ней зашло… так далеко.

– Все это она делала ради моего спасения, – отрешенно произнес Рунн, не реагируя на намек Флинна об их отношениях.

Чувство вины сгложет его заживо. Будучи Ланью, она делала ужасные вещи; делала до того, как стала агентом Ясный День, и после того. Такое не забудешь, и тем не менее… У него отчаянно кружилась голова. Гнев, чувство вины, к которым примешивалось что-то еще.

– Рунн, поспи. – Флинн сжал ему плечо. – Я послежу за твоей девушкой.

Лидия не была его девушкой. Она вообще никем ему не была.

И все же он не поддался на слова Флинна. Не встал со стула, но глаза закрыл. Сосредоточился на дыхании и начал погружаться в сон.

– Упрямый придурок, – пробормотал Флинн, но прикрыл плечи Рунна одеялом.

«Ясный День, – позвал Рунн через пустоту. Он это делал почти каждый час. – Ясный День, ты слышишь меня?»

Никакого ответа.

«Лидия».

До этого Рунн никогда не обращался к ней по имени. Даже здесь.

Он попробовал снова, и голос его мольбой полетел сквозь пустоту: «Лидия».

В ответ послышался вой темноты.

* * *

Хант с Тарионом сидели в пустой столовой «Коня Глубин».

– Значит, Королева Змей? – спросил ангел.

Тарион уткнулся в тарелку с вареной рыбой и гарниром из тонких водорослей.

– Аталар, давай не будем углубляться.

Они пропустили время обеда, но сумели разжиться у поваров тем, что осталось.

– Хорошо, не будем. – Хант подвигал крыльями, вошедшими в прежнюю силу благодаря инъекциям первосвета, которые Лидия сделала ему и Баксиану. – Спасибо, что пришли нам на выручку.

Тарион поднял голову. Глаза русала были пустыми и погасшими.

Ханту было знакомо это чувство, которое он гнал от себя постоянно. Теперь, когда он и его друзья находились в безопасности и вопрос выживания утратил остроту, недолгое ликование сменилось ощущением глубочайшей опустошенности.

– Холстром говорил, что мы – стая, – продолжал Тарион. – Мне тогда не понравилось сравнение, слишком уж волчьим оно было. Но зато мне понравилось ощущение, которое вызвали его слова. А потом Лидия сказала нам, что вас троих очень скоро могут казнить… и все завертелось. Мы сделали то, что необходимо.

В действительности это было сложнее, чем на словах, но едва Тарион выбрался за пределы Мясного Рынка, он целиком погрузился в план спасения Ханта и остальных.

Хант еще вчера услышал подробный рассказ обо всем, что случилось. Но не весь. Поскольку Лидия до сих пор не приходила в сознание, он ничего не знал о ее действиях по подготовке их побега.

Сам побег и сегодня казался чем-то невероятным и немыслимым.

Ночью он проснулся в поту и с ощущением, что вновь находится в астерийских застенках. Только включенный свет убедил его в обратном. Но секунды в кромешной тьме и полной неопределенности своего положения были невыносимыми.

Ему остро недоставало Брайс. Не просто чтобы крепче спалось и не возникало вопросов, где он… Он нуждался в своей истинной паре, в самом лучшем и надежном друге.

Однако Брайс не было ни на корабле, ни на планете. Это не дало ему заснуть снова. Перед мысленным взором замелькали картины: Брайс несется сквозь межзвездное пространство, одинокая и навсегда потерянная для него.

Наверное, Тарион почувствовал его перемену в мыслях и тихо спросил:

– Как ты, Аталар?

– Крылья в полном порядке, – ответил Хант, плотно складывая крылья. – А в остальном…

Он молча пожал плечами. Вчерашним вечером он провел в душе не меньше часа, стоя под обжигающе горячей водой и смывая с себя всю грязь и кровь, налипшие на него за время астерийского плена. Так он делал до встречи с Брайс, возвращаясь в казарму после очередного «поручения» Микая, часами вымывая из себя тьму. Но оставалось то, что не смыть никакой водой.

Глаза Тариона переместили ко лбу Ханта.

– Они просто чудовища, если снова изуродовали тебе лоб, – сердито произнес русал, и его глаза гневно вспыхнули.

– Они и без этого чудовища. – Хант поднял руку, показав клеймо на запястье. Прежний знак, означавший его освобождение из рабства, исчез. – Как ты думаешь, раб может по-прежнему оставаться принцем?

– Уверен, что у этих фэйских придурков есть законы по снятию титула, – криво усмехнулся Тарион. – Но если кто и может обойти их закон, так это Брайс.

Усилием воли Хант подавил боль в груди. Он уже представлял лицо Брайс, перекошенное гневом и печалью, когда она увидит татуировку у него на лбу и клеймо на запястье. Если, конечно, вернется когда-нибудь.

Последняя мысль была еще невыносимее остальных.

Хант подавил и ее, потом спросил Тариона:

– А ты как?

– Примерно как и ты: перемещаюсь из одного дня в другой. – Тарион вновь взялся за еду. В карих глазах заплясали тени. – Час прошел, и хвала