– А почему?

– Это их история. Спрашивай у них.

– Но откуда ты это знаешь? – снова спросил Итан. – И откуда у тебя появились книги с Партоса?

– Я не стану вспоминать известную притчу про собаку и кость. – Джезиба закрыла ноутбук и положила руки на крышку, переплетя пальцы. – Знаешь, у Куинлан были границы, которые даже при своем любопытстве она не переступала. Она никогда не спрашивала, откуда у меня эти книги, а также архезианские амулеты, которые носили жрицы на Партосе.

У Итана пересохло в горле.

– Тогда… кто же ты на самом деле? – прошептал он.

Джезиба громко расхохоталась, отчего несколько книг на полке вздрогнули. Итан боялся вдохнуть, ловя каждое ее движение. Джезиба щелкнула пальцами.

Короткие волосы сменились длинными локонами, отчего лицо колдуньи стало мягче. Исчез макияж. Черты лица стали моложе и… наивнее.

Это была та же Джезиба и одновременно не та. Точнее, Джезиба в остановленном времени расцвета ее юности. Наивное, по-девичьи невинное лицо, восторженно глядящее на мир. Не изменился только голос, оставшийся таким же усталым и пресыщенным.

– Чтобы ты не думал, будто я вру… Это состояние, в которое я всегда возвращаюсь. Всегда могу вернуться, достаточно лишь захотеть.

– Значит, тебе доступны… магические превращения?

Вопрос Итана не вызвал у нее улыбки.

– Нет. Меня проклял демон. Демон-принц, перехвативший корабль и книги, что были там.

Сердце Итана гулко забилось.

– Мы почти достигли Хальдренского моря, когда Аполлион обнаружил «Грифон», – сухо продолжала Джезиба. – Он знал о проигранном сражении за Партос, о перехваченных кораблях и жрицах, сжигаемых вместе с книгами. Ему стало любопытно: что же такого ценного в этих книгах, если люди с готовностью умирали ради их спасения? Я пыталась ему втолковать. Говорила, что нет силы, превосходящей знания, и нет оружия могущественнее, чем владение знаниями. – Улыбка колдуньи стала горькой. – Аполлион отказался мне поверить. Он подумал, будто я намеренно утаиваю от него правду, и за дерзость проклял меня.

– И что это за проклятие? – спросил Итан, шумно сглатывая.

Джезиба указала на свои длинные волосы и юное лицо:

– Жить, не старея, пока я не раскрою ему истинную силу этих книг. Аполлион до сих пор считает эти книги оружием и ждет, что когда-нибудь мне осточертеет жить и я выложу ему все об их тайных разрушительных свойствах.

– Но… я думал, что ты ведьма.

Она пожала плечами:

– Была когда-то. Требовалось как-то объяснять, почему человеческая женщина не стареет и всегда возвращается в тот возраст и телесное состояние, какие у нее были на момент проклятия. Я очень ценила годы своего жречества на Партосе. Когда стали появляться династии ведьм, я подумала, что найду среди них единомышленниц. Найду свой новый дом.

– Значит, ты была… жрицей на Партосе?

Она кивнула:

– Жрицей, ведьмой… а теперь до колдуньи докатилась.

– Но если ты родилась человеком, откуда у тебя магическая сила?

Она ведь говорила, что Аполлион даровал ей долгую жизнь, а не силу.

Серые глаза Джезибы потемнели, как штормовое море, по которому она в незапамятные времена плыла на «Грифоне».

– Когда Аполлион нашел мой корабль, его самого переполняла магическая сила. Он только что поглотил астерийку Сириус. Сомневаюсь, что он собирался делиться этой силой со мной, но, когда его магия… коснулась меня, произошла передача силы.

Судя по тому, как она произнесла слово «коснулась», Итан сразу понял особенности передачи.

– Я не сразу заметила, что, помимо вечной молодости, обладаю еще кое-чем, – продолжала колдунья. – К счастью, у меня было пятнадцать тысяч лет на совершенствование своих магических событий. Они стали частью меня, а потом зажили собственной жизнью, как и эти книги.

Итана охватил ужас.

– Ты хочешь… начать стариться, как люди?

Вопрос был личного характера и весьма опасный, но, к удивлению Итана, Джезиба ответила.

– Пока еще нет, – тихо сказала она. – Время не пришло.

– Время для чего? – решился он спросить.

Джезиба обернулась через плечо на свою маленькую библиотеку, на непокорную книгу, которая наконец-то утихомирилась, будто сообразив, что дальнейшее сопротивление ни к чему не приведет.

– Время для появления мира, где эти книги наконец-то окажутся в полной безопасности.

39

Невзирая на ранний час, Король Осени уже находился в кабинете, где Брайс его и нашла. Утреннее солнце подсвечивало его рыжие волосы. Он сидел, уткнувшись глазами в Звездный меч и Правдорубец, по-прежнему лежавшие на его столе.

Должно быть, ее вчерашние слова что-то в нем затронули. Хорошо.

– Как близко, – вкрадчиво произнесла Брайс. Она закрыла дверь кабинета и приблизилась к отцовскому столу. – И как далеко. Никчемные железки… для тебя.

В глазах Короля Осени заплясало пламя.

– Тебе что-то нужно? – сухо спросил он.

Брайс обошла стол и встала рядом с отцовским креслом. Теперь она видела меч и кинжал под тем же углом, что и отец. Он поморщился, словно ему было неприятно находиться рядом с дочерью.

– Мама когда-нибудь рассказывала тебе, что́ произошло в ту ночь, когда они с Рандаллом спасали меня от твоих головорезов?

– На твоем месте я бы думал над каждым словом, – прорычал Король Осени.

Брайс улыбнулась:

– К тому моменту Рандалл несколько лет не притрагивался к оружию. Вернувшись с фронта, он поклялся никогда более не брать в руки оружие. Он намеревался принести клятвы Соласу и стать жрецом, когда верховный жрец обратился к нему с просьбой помочь матери-одиночке с трехлетней дочкой, которую преследовали твои молодцы. И когда эти бравые паршивцы настигли нас троих… Рандаллу пришлось снова взяться за винтовку. Он всадил пулю в голову твоего начальника охраны. Рандалл потом очень сожалел о случившемся, но он это сделал. А знаешь почему? За три дня, что мы спасались от погони, он успел влюбиться в маму и ради нашей с ней безопасности был готов на все.

Король Осени раздраженно наморщил нос:

– С какой целью ты мне это рассказываешь?

– А вот с какой. – Брайс еще ближе подошла к нему. – Любить я училась не только у мамы. У отца тоже. У моего настоящего отца. У слабого человеческого отца, которому ты настолько завидуешь, что даже его имя тебе невыносимо. Рандалл научил меня сражаться, как демон, за тех, кого я люблю.

– Мне наскучила твоя болтовня.

Король Осени попытался отодвинуться, но Брайс схватила его за руку:

– Мне твоя наскучила еще раньше. Едва ты открыл рот.

Что-то щелкнуло.

Король Осени отпрянул, однако было слишком поздно. На его запястье появился горсианский браслет.

– Ах ты, сучка! – прошипел он. – Ты даже не представляешь, против кого посмела