Коридор в это время был почти пуст. Несколько медведьм удивленно вскрикнули, увидев куда-то спешащую пациентку в голубом халате. Она то и дело натыкалась на стены, двигаясь с неуклюжестью новорожденной лани. Медведьмы воссоздавали ее ноги заново – можно сказать, это были ее первые шаги на новых ногах.

– Что за Хел? – повторил Флинн, идя за Рунном.

От него вкусно пахло кофе: отскакивая в сторону, он выплеснул его на себя.

Лидия добралась до выхода на лестницу. Прежде чем дверь за ней закрылась, Рунн увидел, что она споткнулась и чуть не упала, но затем встала и пошла дальше.

– Лидия! – хрипло крикнул Рунн.

Каждый шаг обжигал ему легкие. Сейчас ему было плевать на собственное тело, не успевшее восстановиться.

Когда он выбрался на лестницу, Лидия была уже далеко. Ее длинные босые ноги мелькали на серых ступеньках.

Она неутомимо поднималась вверх, либо не замечая приближавшегося Рунна, либо не придавая этому значения. Поднявшись еще на один этаж, она открыла неприметную дверь и выбралась в коридор. Все, кто там находился, были в обычной гражданской одежде. Увидев Лидию и Рунна, они прижимались к стенам, освобождая дорогу. Сами стены были покрыты яркими рисунками и объявлениями.

Лидия тяжело дышала и почему-то всхлипывала. Она вытягивала шею, заглядывая в окна помещений, мимо которых проходила. На деревянных дверях висели таблички: «Третий класс», «Седьмой класс», «Пятый класс».

Она остановилась, взявшись за дверной косяк и приникнув лицом к стеклу. Наконец-то Рунн ее нагнал.

На этой табличке значилось: «Девятый класс».

В комнате сидели за партами подростки – в основном русалы и русалки с полосатой кожей разных оттенков. Лидия уперлась рукой в дверь. По ее щекам катились слезы.

А потом голубоглазый паренек с золотистыми волосами вдруг повернулся к окну. Он не был русалом.

Под ногами Рунна зашатался пол. У мальчика были те же черты, что и у Лидии. И такие же волосы.

У его соседа по парте – тоже не русала – волосы были темными, а глаза – золотистыми. Как у Лидии.

– Ты прячешь на этом корабле своих братьев? – спросил удивленный Флинн.

– Это не братья, – прошептала Лидия, упираясь согнутыми пальцами в стекло. – Это мои сыновья.

40

Скрестив руки, Хант стоял у стены просторного корабельного зала совещаний. Слева от него находился Тарион, справа – Баксиан. Если русал тщательно разыгрывал невозмутимость, выражение лица ангела было угрожающим.

Длинный стол, стулья по обе стороны. Другой мебели здесь не имелось. Пять минут назад, когда все трое сюда пришли, им предложили сесть, но они не захотели.

Хант еще раз мысленно пробежался по всему, о чем собирался говорить. Океанская Королева сообщила Сендес, что желает видеть Тариона, но Хант знал: лучшей возможности задать вопросы морской владычице ему не представится. Оставалось надеяться, что к этому моменту Тариона не превратят в кровавое месиво. Такой поворот существенно осложнил бы Ханту задачу.

Возможно, Тарион нервничал, но виду не подавал. Он снимал с гидрокостюма невидимые пылинки и постоянно поглядывал на цифровые часы в конце зала. Однако Хант видел его помертвевшие глаза. Русал готовился встретить свой конец и, возможно, думал, что заслужил это.

Громадный корабль содрогнулся, словно от подводного землетрясения. Казалось, на него сейчас накатит разрушительное цунами, хотя на глубине таких волн не было. Возникло ощущение чего-то древнего и холодного, как дно океанской впадины.

– Она здесь, – пробормотал Тарион.

Баксиан еще плотнее сжал темные крылья и искоса взглянул на Ханта.

– Ты когда-нибудь встречался с Океанской Королевой?

– Никогда, – ответил Хант и тоже сложил крылья. – Я ее даже издали не видел. А ты?

Жаль, что при нем не было оружия. Даже с его молниями и грубой физической силой, пистолет или меч у пояса добавляли спокойствия. Хотя и то и другое оказалось бы бесполезно против той, что уже находилась на корабле.

– Нет. – Баксиан запустил руку в свои черные вьющиеся волосы. – А ты, Кетос?

– Нет, – лаконично ответил русал и снова уставился на часы.

Неудивительно, что даже Тарион не встречался с Океанской Королевой. Она была еще большей загадкой, чем Речная Королева. Ходили слухи, будто она – дочь самой Огенас. Дочь богини, способной обрушить на этот корабль всю мощь вод Мидгарда…

Дверь открылась. Вошла Сендес:

– Ее бездонное величество Океанская Королева.

Командир отошла и поклонилась в пояс миниатюрной женщине, вошедшей следом.

Хант заморгал. Даже Тарион не мог скрыть удивления. Дыхание русала участилось.

Королева была пышнотелой, но ростом не больше четырех футов. Кожа бледная, словно рыбье брюхо, слегка раскосые глаза – темные, как у акулы. Сердцевидное лицо не отличалось ни привлекательностью, ни заурядностью. Пухлые губы имели красновато-розовый оттенок, как чешуя у рыбы луциана. Королева двигалась со странной легкостью, словно не привыкла ходить по твердой поверхности. Ее платье было сшито из волокон ламинарии и украшено кораллами, по полу тянулся шлейф. Ракушки и кусочки коралла на нем позвякивали при каждом ее шаге.

Оттолкнувшись от стены, оба ангела и русал последовали примеру Сендес и поклонились королеве.

Хант наблюдал за Океанской Королевой и заметил, как та медленно обводит взглядом всех троих. Королева двигала лишь глазами, не поворачивая лица. Сверхопасная хищница, оценивающая добычу.

Решив, что собравшиеся воздали ей достаточно почестей, королева проследовала к столу. Каждый шаг по плиткам пола оставлял влажный след, хотя выглядела она совершенно сухой. В ее волосы, словно крупные бусины, были вплетены морские желуди.

– Усаживайтесь, – приказала она.

Голос у нее был низкий, раскатистый и леденящий кровь.

Зашелестели крылья, скрипнули стулья. Все трое послушно сели. Хант не понимал, почему выбрал стул возле самой королевы. Не иначе, прогневил Урду. Королева меж тем осталась стоять. Баксиан взял соседний стул. Тариан предпочел сесть подальше и с таким расчетом, чтобы легче добраться до двери.

Хант поправил крылья, чтобы не задевали за спинку, и перехватил взгляд Баксиана. «Я готов наложить в штаны», – говорили глаза Изверга.

Хант указал на свой стул, как бы говоря: «Это не ты, а я сижу к ней ближе всех».

Глаза смотревшей на них королевы не имели ни возраста, ни жалости.

Хант шумно сглотнул. Никогда еще он не чувствовал себя таким маленьким и ничтожным. Даже находясь перед астериями, он помнил, что является сильным и опытным воином и в случае чего готов дать им последний бой. Но перед этой женщиной… Он видел это в глазах королевы, ощущал у себя в крови: одна ее мысль – и приливная волна океанской магии сметет его с лица Мидгарда.

Сендес,