сложив руки на груди, скучающе следит за гомоном своих людей.

Но все прекращают разговаривать после реплики сестры, и я тоже напряжённо смотрю на своего будущего противника.

– Начнём? – насмешливо бросает мне Аарон, принимая деревянный меч от Марка.

– Я верю в тебя, Агата, – напоследок шепчет мне сестра.

– Ты с ним хоть раз дралась всерьёз?

– Да, и не раз. Но это и поединками назвать нельзя. Скорее, он каждый раз унижал меня в течение нескольких минут, – отвечает Анна, а я улыбаюсь от того, как кривится её лицо.

– Его хоть кто-нибудь побеждал? – громче спрашиваю я у остальных парней.

– Северин и я, – серьёзно кивает Марк, и мои глаза удивлённо расширяются, когда я слышу имя короля. Не думала, что он хорош в этом. – Только…

– Только что? – нервно спрашиваю я, наблюдая, с каким неприятным свистом Аарон рассекает воздух деревянным мечом, разминая руку.

– Тогда он отходил от травмы, у него было выбито плечо, – натянуто улыбаясь, вымученно признаётся молодой человек.

– Которое плечо?

– Правое.

– Проклятье…

Он же правша. Они победили, только когда он не мог орудовать ведущей рукой.

– АГАТА!

Мы все оборачиваемся к Аарону, который концом меча указывает мне на место напротив себя. Я, конечно, тренировалась с ним один на один, но это было перед Даниилом и Еленой, а тогда он скрывал половину своих возможностей.

– Больше не желаешь со мной драться, маленькая Мара? – Когда я занимаю своё место, Аарон задаёт этот вопрос тихо, чтобы остальные не смогли расслышать.

Он сладко тянет это прозвище, отчего моё дыхание сбивается. Я нехотя понимаю, что скучаю по тому, как он меня называл, по нашим совместным шуткам с долей сарказма и иронии, по дружбе, которая у нас могла бы быть. Поднимаю взгляд, замечая, что оставленный мной синяк почти исчез, а ссадина зажила.

Я нападаю, но, как и в наш первый раз, легко и лишь проверяю его слабые места и реакцию. Он отвечает так же спокойно, уклоняясь или отбивая мой меч. В зале воцаряется тишина, прерываемая только нашими тихими шагами да стуком дерева о дерево. Все внимательно следят, как мы с Аароном обходим друг друга по кругу. Он не отрываясь смотрит мне в глаза, отбивает или уклоняется, ориентируясь на мышечную память и рефлексы. А я забываю обо всех, наблюдая только за ним.

Помню, что противник легко меняет руку и его удары слишком тяжелы для меня. Я устану, если буду постоянно принимать его меч, блокируя напрямую, поэтому стараюсь уходить из-под удара либо отражать, отводя его меч в сторону. Он нападает, я парирую и пытаюсь проскочить слева, чтобы оказаться у него за спиной, но Аарон успевает упереть мне руку в живот и отбросить назад, не давая обойти себя.

Принц нападает ещё быстрее, вынуждая меня стремительно отступать, но на четвёртом ударе мы скрещиваем мечи и замираем. Я упираюсь второй ладонью в лезвие своего деревянного меча и двумя руками толкаю его, Аарон отступает и не успевает заметить ногу, которой я бью его в торс, заставляя сделать ещё шаг назад. Кажется, наши зрители даже не дышат, когда мой противник, снисходительно улыбаясь, небрежным движением отряхивает свою рубашку. Аарон делает всего несколько стремительных шагов и наносит подряд два размашистых удара, я увожу их в сторону, морщась от вибрации, что идёт по рукам. Слишком поздно понимаю, что он подошёл вплотную, и чувствую, как он делает подсечку по ногам.

Меня как будто сшибает повозка, весь воздух выбивается из лёгких. Секунду назад я стояла, а теперь лежу, пытаясь осознать, как это произошло. Аарон продолжает прижимать ладонь к основанию моей шеи под ключицами. Именно так он отбросил меня на кровать, когда я пыталась схватить Северина, а мгновение назад таким же движением опрокинул на пол. Я осознаю, что он даже успел смягчить моё падение, ухватив за рубашку.

Губы Аарона изгибаются в улыбке, он нависает надо мной, упираясь коленом и мечом в пол. В глазах появляется живой блеск, волосы спадают вперёд.

– Что ж, вся одежда на мне куплена на королевские деньги, поэтому не стесняйся рвать и эту рубашку.

Я уже проиграла, но не отказываю себе в удовольствии и упираю острый конец меча ему в открытый бок, пока он отвлекается на мои слова. Его улыбка становится шире и опаснее, когда он показывает белоснежные зубы.

– Тогда мне стоит заранее купить тебе побольше.

– Планируешь порвать всё? – с недоумением отзываюсь я.

– Ты же предложила. – Аарон наклоняется так близко, что я ощущаю его дыхание и пряди тёмных волос, что щекочут мне щёку.

Я не успеваю ничего ответить, как он поднимается, снова хватаясь за рубашку на моей груди, и подтягивает моё тело вверх за собой. Я торопливо моргаю, пытаясь справиться с головокружением, оказываясь вновь на ногах. Когда мне это удаётся, Аарон уже идёт к друзьям, те весело переговариваются, бросая шутки в адрес своего командира, который «недоглядел острый конец в своём боку». Я подхожу ближе, и все меня подбадривают, похлопывая по спине.

Не знаю, сколько мне ещё отведено жить, но я улыбаюсь, надеясь подружиться со всеми ними. И возможно, от Мар остались только я и Анна, но мне кажется, я могу найти себе братьев среди Теней Морока. Я бросаю взгляд на Аарона и, видя широкую, настоящую улыбку на его лице, пока он слушает своих друзей, гадаю, сможем ли мы с ним стать друзьями после всех тех трагических событий, что произошли.

Следующей жертвой Аарона становится Кирилл. На лице солдата отражается настоящая мука, когда Морок вызывает его на бой, но он покорно встаёт и берёт тренировочный меч. Остальные Тени покидают зал, и за поединком я остаюсь наблюдать в компании Анны и Марка.

– Как давно ты знаком с Александром? – спрашиваю я у молодого мужчины, пользуясь тем, что Аарон слишком занят, чтобы слушать наш разговор.

– Марк знает Александра с детства! С момента, когда тот ещё даже Мороком не был! Представляешь? – Анна отвечает первой, наклоняется ближе ко мне, полностью игнорируя Марка, который сидит между нами и неловко отклоняется чуть назад.

Он открывает рот, намереваясь ответить, как Анна вновь его перебивает:

– Я всё пыталась узнать побольше об их детстве, но из них даже пару слов тяжело вытянуть. Да и спрашивать особо некого. Кажется, только он и Северин знакомы с Александром настолько давно.

– Нет, ещё Павел, – встревает Марк, но тут же замолкает, будто жалея о своих словах. Улыбка сходит с его лица, но он пытается сохранять спокойствие. Эта перемена только подтверждает слова Анны –