Читать онлайн О чем говорят кости. Убийства, войны и геноцид глазами судмедэксперта - Клиа Кофф

Клиа Кофф

О чем говорят кости

Убийства, войны и геноцид глазами судмедэксперта

Для искателей серебряных нитей…

Clea Koff

The Bone Woman: A Forensic Anthropologist’s Search for Truth in the Mass Graves of Rwanda, Bosnia, Croatia, and Kosovo

The Bone Woman © by Clea Koff, 2004

By agreement with Pontas Literary & Film Agency

© Дудов М.Б, перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Предисловие

9 января 1996 года, вторник, 10:30 утра. Здесь, на склоне холма в Руанде, я занимаюсь именно тем (внезапно!), чем хотела заниматься всегда. Осматриваюсь, оцениваю – будто хочу выстроить идеальный кадр. Взгляд вверх, щелк: банановые листья. Взгляд вниз, щелк: человеческий череп. Слева, щелк: опять банановые листья. Справа, щелк: маленький лесок. Прямо передо мной, щелк: пространство. Сижу на крутом склоне, прямо посреди банановой рощи, подтянув колени, чтобы не съехать вниз. А вот лежащий у моих ног череп не смог удержаться – он скатился сюда с вершины холма, оставив наверху остальные части тела. Такое в буквальном смысле унижение перенес не только этот череп: вокруг меня множество костей. Их владельцы были убиты полтора года назад на этих холмах. С тех пор большинство потеряло головы. Я пытаюсь воссоединить черепа с телами. После этого появится шанс определить возраст, пол, телосложение и причину смерти, а может быть, даже восстановить их имена. Я осторожно наклоняюсь и «прислушиваюсь» к черепу. Он лежит лицом вниз, и я вижу только грубый рубец на затылочной области – удар чем-то большим и острым. Смотрю на следы раны – продавленная внутрь кость, V-образный в поперечнике разрез. Надоедливо зудящий комар садится на край раздробленной кости. «Там тебе нечего ловить, парень. Кровь давно утекла», – думаю я, прогоняя его прочь.

Череп лежит так, что видны зубы верхней челюсти. Их обладателя убили, когда у него как раз начинал прорезываться один из третьих моляров. Прямо перед отъездом в Руанду мне удалили зубы мудрости, и я задумчиво провела языком по свежим ямкам в деснах. Интересно, как быстро вы начинаете искать сходство между собственным телом и трупом, лежащим перед вами. Что это – сочувствие к его ужасной участи или же облегчение от того, что мы, в отличие от этого бедолаги, живы? Эти размышления прерывает моя коллега по воссоединению тел, Роксана. Вместе с фотографом Ральфом она появляется из зарослей справа от меня. Ральф должен зафиксировать точное местонахождение и положение черепа. Мы кладем рядом с черепом фотодоску – на ней высвечивается порядковый номер, дата и стрелка, указывающая на север. В тишине дважды щелкает «Никон».

Теперь череп можно трогать. Я поднимаю его и разворачиваю лицом к себе. И вот он прямо перед глазами: вижу жесткий и глубокий разрез, по диагонали пересекающий глазную впадину и переносицу. Удар размозжил хрупкие кости, формирующие черты лица, создающие индивидуальность. Смотреть больно, я откладываю череп в сторону, берусь за блокнот с полевыми записями: в нем мы с Роксаной отмечаем состояние костей, число сохранившихся зубов, место обнаружения. Внеся все данные, мы кладем череп на то самое место, где его обнаружили, а затем поднимаемся по склону, пробираясь под низко висящими банановыми ветвями и стараясь не наступать на разбросанные повсюду выбеленные солнцем позвонки. Наверху нас ждет заросшая травой поляна, где валяются обрывки одежды. Сейчас наша задача – найти скелет нашего черепа. Расчистив лопатками траву, мы обнаруживаем под лохмотьями несколько костей, частично засыпанных землей, смытой с верхушки холма дождями. Может, это тело нашего черепа? Поиски продолжаются.

…Наши поиски продолжались с переменным успехом две недели. По склонам холма без устали бродили четверо антропологов, занятых одним и тем же делом. Параллельно на гребне холма работали два археолога, пытавшиеся определить границы объекта, на который мы в итоге потратили два месяца: массового захоронения возле церкви в Кибуе.

* * *

Мне было двадцать три года, я входила в группу из шестнадцати археологов, антропологов, патологоанатомов и прозекторов, направленных в Кибуе Международным уголовным трибуналом ООН по Руанде (МТР, International Criminal Tribunal for Rwanda, ICTR) после геноцида 1994 года. МТР был организован по прецеденту МТБЮ – Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии, который преследовал виновных в военных преступлениях и этнических чистках в Боснии и Герцеговине, Хорватии, а позднее и в Косово. МТР и МТБЮ примечательны тем, что это первые международные уголовные трибуналы, организованные со времен Нюрнбергского процесса, проходившего после Второй мировой войны. В 1995 году тогдашний главный прокурор МТР Ричард Голдстоун сделал необычное предложение. Он обратился к бостонской неправительственной организации (НПО)«Врачи за права человека» с просьбой собрать группу судебно-медицинских экспертов для исследования массовых захоронений. На тот момент МТР уже предъявил обвинения подозреваемым в этих убийствах.

Судья Голдстоун обратился по адресу. У «Врачей за права человека» была целая сеть профессионалов в области медицины, и ранее эта НПО уже предоставляла патологоанатомов для проведения вскрытий в ходе расследований по нарушениям прав человека в Израиле, в которых было замешано правительство. Трибунал также воспользовался услугами старшего научного эксперта ООН доктора Уильяма (Билла) Хаглунда, лично отобравшего специалистов для команды.

Когда мне позвонил Билл, я еще училась в аспирантуре на кафедре судебной антропологии Стэнфорда. Но мне уже давно не давала покоя мысль: я должна что-нибудь сделать, чтобы помочь остановить нарушения прав человека. Я думала, что эта цель станет более реальной, если все потенциальные убийцы узнают, что кости могут говорить. К счастью, о моей идее знали и коллеги в университете, так что когда Билл попросил судебного антрополога доктора Элисон Гэллоуэй порекомендовать ему студентов для миссии в Руанде, она, видимо, сообщила, что единственный известный ей человек на кафедре, знакомый с судебной антропологией и одновременно интересующийся расследованием нарушений прав человека, – это я.

Человека, который стал моим вдохновителем, звали Клайд Сноу. Я узнала о нем из книги «Свидетели из могилы: истории, которые поведали кости» (Witnesses from the Grave: The Stories Bones Tell). Эта работа рассказывает о созданной Сноу Аргентинской группе судебной антропологии (Equipo Argentino de Antropología Forense, EAAF). Сейчас EAAF – это всемирно известная экспертная организация, а в 1984 году они были всего только малоизвестной группой студентов-аспирантов, у которых хватило духа эксгумировать и попытаться идентифицировать останки аргентинцев, «исчезнувших» во времена военной хунты в 1970–1980-е. Когда я читала «Свидетелей из могилы», меня переполняло