Ниания скромно повела глазами и лукаво улыбнулась, сверкнув зубами. Коллинз красноречиво оглянулся на меня и посмотрел в упор:

— В данный момент я очень дуюсь на тебя, Сорвиголова! — объявил Коллинз.

— Лучше крепче за баранку держись, шофёр! — рявкнула я, и тут же сзади на нас пробибикал следующий автомобиль — ему нужно въезжать под шлагбаум и тоже получать талончик.

Ниания расхохоталась:

— Ну вот, что я говорила! А когда вы побратаетесь?

— После дождичка в четверг, — проворчала я.

Ещё чего не хватало — брататься с Коллинзом! Я его уважаю, он мне друг, информатор, но брататься с ним — увольте. Я быстрее с Роджером побратаюсь.

— Когда рак на горе свистнет, — не остался Коллинз в долгу.

— О, да вы прям мафия, — улыбнулась Ниания.

И тут же сделалась серьёзной:

— Клот, выходим. Коллинз, проведи нас.

Наша операция началась, мы вошли в аэропорт. Накануне Шрам и Мангуст наперебой рассказали мне, как работает эта Мантия Тени и что мне делать, как себя вести.

«Фактически тебя превратят в мужика. Захочешь в туалет — иди в мужской, чтоб конспирацию не нарушить», — рассказывал Мангуст. И удостоверился: — «В каком классе ты учишься? Вам преподавали биологию различия полов?»

«Э… Мангуст, вообще-то я три недели назад была на практике в Танресском морге и вскрывала человека под руководством коллеги, так что школа мне для этого не нужна», — с гордостью заявила я.

Но Шрам что-то грубое и строгое прошипел Мангусту на ухо, и тот испуганно заткнулся. Лекарь-«эльф» же терпеливо мне объяснил:

«Мантия Тени — это как надеваемая маска, одежда. Мужиком ты к счастью не станешь, но все будут видеть, что ты — мужик».

«Минуточку, Шрам, почему это — «к счастью»?! — притворно возмутилась я. — Может, мне хочется получить новый опыт в рамках моего обучения и практики! Хоть я человек, но для моей работы мне всё надо попробовать!»

«О, наш человек, свойский подход! Хочешь попробовать моё вот это новое пиво?» — Мангуст тут же протянул мне откупоренную баночку.

В таком духе у нас прошла артподготовка. Между тем мне предстояло обмануть демона. Настолько опаснейшего, что даже Трёхглазая самостоятельно не решалась «проучить» её, поручив мне эту грязную работёнку. И вот мы приехали сюда, и Ниания хочет написать про это песню!

Мы подошли к информационной электронной доске прибывающих рейсов и отметили наш.

— У нас полчаса есть. Пойдёмте поищем укромное место и проделаем наш фокус-покус, — скомандовал Коллинз.

Мне объяснили, чтобы не перепугать людей и не искать способ стереть у них потом память, трюк с накидыванием Мантии Тени надо проводить в укромном месте. В аэропорту, конечно же, людно. Но мы обнаружили служебную лестницу за туалетами. Ниания взяла у меня подержать цветы, Коллинз практически приставил меня к стене и достал фотографию Эвриуса Халла. Он долго смотрел на фотографию, потом стал смотреть на меня.

Никаких пассов руками, взмахов волшебной палочки, что показывают в фэнтезийных кино. Я ничего не почувствовала, ничего — от слова вообще.

— Готово, — выдохнул Коллинз.

Я обратила внимание, что он слегка побледнел, а на лице отразилось напряжение. И даже он чуть ссутулился.

Ниания оглянулась и так и замерла:

— Вау! Точно бы, едва его встретила — упала бы в обморок от восхищения!

Она смотрела поверх моей головы.

— Что, правда всё? — осторожно спросила я, боясь услышать из своего рта мужской голос. Но я говорила своим голосом. Однако Ниания закатила глаза:

— О, вот это голос! Скажи что-нибудь! Я готова слушать этот голос бесконечно!

— Чёрная Леди, ты не забывай одну маленькую вещь. Мы ничего не знаем об Эвриусе Халле, однако не исключено, что он был не самой благородной личностью, — занудно напомнил Коллинз.

— Он был лучшим другом той, что сейчас стала демоном. Моя лучшая подруга Джейн хорошо рубит в психологии. Она говорит о том, что окружение человека — это прямое отражение самого человека. Скажи мне кто твой друг — и я скажу, кто ты. Халл вполне мог быть демоном. Ты превратил меня в демона, Коллинз? Можно я потрогаю свои рога и хвост?

— А! О! У! А! — издавала нечленораздельные звуки томным шёпотом Ниания. Я уже начала бояться, что она влюбилась в меня по-настоящему, а не клоуничала, подбадривая себя и нас.

— У тебя нет рогов и хвоста. Если я их тебе сделаю, тебе придётся пойти под трибунал: твой босс будет жутко недоволен, что у половины аэропорта понадобиться стирать память.

— Всё же я хочу посмотреть на себя в зеркало, заценить прикид!

Я направилась в туалет. Чуть не перепутала с женским — когда подходила, бессменная очередь столпившихся там дамочек взглянула на меня недоуменно. Я вовремя осознала, что чуть не свершила оплошность, и зашла в мужскую уборную, пустую как всегда. Там первым делом я подошла к зеркалу и увидела… саму себя. В костюме Мангуста. Вздрогнула, потому что увидела сзади в зеркале, как к кабинкам прошёл толстый крякающий, вернее подкашливающий мужчина. Но он почти не обратил на меня внимание.

Потом я пулей выскочила из туалета и обратилась к неподалёку ждавшим меня ребятам:

— Но у меня правда нет рогов и хвоста! Я вижу в зеркале себя!

— Конечно, ты видишь себя. Кого ты рассчитывала там увидеть, Деда Мороза? — сыронизировал Коллинз.

— Хотя бы Эвриуса Халла.

Информатор покачал головой:

— Мантия Тени так не работает. Учить тебя и учить, вагант. Что ж, дамы. Вам пора. Мне нужно сматываться. Меня демон учует за версту и сразу распознает ловушку.

Коллинз ушёл, оставив двух беззащитных (правда, не совсем) девушек на растерзание демону. Ниания стала серьёзной и мрачной как никогда. Она вручила мне цветы, и мы отправились в зал аэропорта, где толпились встречающие.

— Я буду рядом. Если что-то пойдёт не так, я прикрою, — в сотый раз заверила она меня.

— Ниания, всё пойдёт так, — заверила я. — Я тоже прикрою тебя.

— О, я на миг забыла, кто ты, и только что чуть не растаяла, — улыбнулась она.

Августа могла повести себя непредсказуемо. Здесь много людей. Вдруг она устроит тут теракт, массовое убийство? Мне намекали, что она способна на многое.

Я ни разу не видела её, но хотела увидеть. И я должна её обмануть. Чтобы Русалки отдали моим друзьям-анхомам этот Ключ.

Толпа людей. Кто-то нервничал, кто-то смеялся, кто-то злобно и возбуждённо разговаривал по телефону, кто-то целовался друг с другом, кто-то выяснял отношения. Эта толпа ожидающих, безликая, чужая, но каждый