Доучившись до пятого курса, он всё ещё придерживался правил, выработанных в свой gap year (словечко, которое он перенял у американских студентов). Он не пил, совсем, все четыре года – даже в те моменты, когда было тяжело удержаться (например, на выпускном Артура, где напились все, кроме него, или на свадьбе Карины, где он был вынужден вызывать остальным гостям такси). У него не появилось новых отношений и не было случайных связей – он говорил Карине, что это не является сознательным воздержанием, просто «так получилось», но он врал: это было сознательным воздержанием. Он стремился доказать самому себе, что сильнее собственных желаний, что это он управляет ими, а не наоборот, и в то же время боялся, вступив в отношения, потерять часть своего контроля.

За четыре с половиной года он так и не съехал в общежитие – Карина его не отпустила. Сначала она говорила: «Нет, ты там сопьёшься». Потом она говорила: «Нет, мне без тебя скучно». Потом она вышла замуж, переехала к Диме и сказала: «Кто-то же должен поливать здесь цветы». Тогда Лев сказал: «Давай я буду у тебя эту квартиру снимать», но Карина сказала: «Нет», Лев через время снова попытался: «Мне неудобно, что я живу у тебя просто так», и тогда Карина ответила: - Хорошо, я буду сдавать тебе квартиру за рубль в месяц.

- Блин, да я же серьёзно!

- А рубль — это, по-твоему, несерьёзно? Знаешь, что можно было купить за рубль в царской России?

- Солому?

- Вот именно.

В общем, Карина была лучшей арендодательницей: с демократичными ценами и глубокой вовлеченностью в личную жизнь своего жильца. Каждый раз, когда они засиживались на кухне допоздна уже с пятой (шестой? Седьмой?) кружкой чая по счёту, она не могла не спросить: - У тебя всё ещё никого нет?

- Нет, - отвечал Лев, надеясь, что краткость поможет поскорее свернуть этот разговор.

- И никто не нравится?

- Никто.

- Может, тебе куда-нибудь сходить, с кем-нибудь познакомиться?

- Куда? На остановку? – язвительно спросил он.

Карина именно так познакомилась со своим мужем: попыталась запрыгнуть в отъезжающий автобус, но двери, закрывшись, прищемили её, и она начала падать назад – на дорогу. В этот момент её подхватил Дима, дожидавшийся на остановке свою маршрутку. Мило, конечно, но как будет выглядеть Лев, если пойдёт ловить из автобусов всех выпадающих мужчин? Да и не в этом дело.

- Артур говорил, что в центре, недалеко от Красного, открылся гей-клуб, - произнесла Карина таким тоном, будто подсказывала ему правильный ответ на экзамене.

- И что?

- Давай сходим!

- Нет, - категорично ответил он. – Я ненавижу гей-клубы.

- У тебя просто был неудачный опыт.

- Мягко говоря.

- Пойдём вместе, - почти умоляла она. – Ничего плохого не случится, я прослежу.

Лев с подозрением на неё покосился:

- А тебе это вообще зачем?

- Всегда мечтала побывать в гей-клубе, - соврала она.

- Дима знает о твоих мечтах? – хмыкнул Лев.

Ясное дело: мечтала – сходила бы сама. Ну, или с Артуром – он ей, конечно, не сильно симпатичен, но как компания для клуба – в самый раз.

Сначала она уговаривала его, постоянно повторяя: «Ну Лев, ну Лев, ну Лев!». Потом перешла на тяжелое оружие: «Ну Лёва, Лёвушка, Львёнок!», и тот, передернув плечами, сказал, что точно никуда не пойдёт, если она повторит это ещё раз. Тогда Карина припомнила, как на втором курсе он искал берцовую кость, потому что в его макете скелета (перешедшем по наследству от Артура) такой недоставало, и она, будучи в школе на встрече одноклассников, тайно пробралась в кабинет биологии и отвинтила ногу у точно такого же макета, после чего обернула праздничной лентой и вручила Льву на День рождения. Не то чтобы Лев одобрял этот акт вандализма по отношению к школьному имуществу, но он побоялся, что Карина начнёт перечислять все свои заслуги перед ним (которых в десятки раз больше, чем у него – перед ней), и поспешно согласился: - Хорошо, сходим, но ненадолго. Мне надо готовиться к… к экзаменам, вот.

Он лукавил: до летней сессии оставалось больше месяца, но Карина-то об этом не знала.

Она зашла за ним вечером, в пятницу, вся прям такая, как надо: ярко-накрашенная, в блискучем платье, на шпильках. Глянув на его неизменный прикид – белую рубашку и брюки, – она возмутилась:

- Ты не соответствуешь дресс-коду!

- А какой там дресс-код?

- Ну… не знаю! Но, наверное, не такой скучный!

- Щас вообще никуда не пойдем, - пригрозил Лев.

Карина, закатив глаза, согласилась на то, что есть.

До клуба их подвозил Дима. Садясь в машину, Карина без обиняков сообщила мужу, куда и зачем они едут: «В гей-клуб искать Льву мальчиков». Дима заинтересованно посмотрел на Льва, стыдливо вжавшегося в заднее сидение, и кивнул:

- Привет, Лев.

- Привет, Дима, - сдавленно ответил он.

Своего проспекта Кастро в Новосибирске не было: гей-клуб находился на последнем этаже в здании старого торгового центра и ничем себя не выдавал – подумаешь, место для вечеринок. В городе полно таких мест. Его истинное предназначение передавалось из уст в уста и не было закреплено на бумаге.

Помещение внутри разительно отличалось от подобного в Сан-Франциско: гораздо меньше места – пространство просто не позволяло уместить в себя и шесты, и сцену, поэтому в полуголом виде никто не танцевал. Но всё равно чувствовалось, что здесь что-то не так: странные мужчины, странные женщины. Какие-то не такие, как на улицах. По крайней мере, Льву казалось, что они отличаются, что здесь, в этом клубе, концентрация непонятных фриков. Когда Карина радостно взвизгнула: «Как тут классно!», он понял, что всё это время дружил с одной из них – из фриков.

Пока Карина танцевала, он сидел у стены на мягком диванчике и болтал с мужчиной в платье. Это не специально получилось: он (или она – Лев так и не разобрался) подсел к нему, и они разговорились про проблему ландшафта в теории струн (мужчина разговорился, Лев – просто слушал).

«Кошмар с кем приходится тут общаться», - думал Лев. И в то же время: «Если он такой умный, почему ходит в платье?». И ещё: «Вот специально мозги запудривает, чтобы