первому программы. Кроме Станислава Цат-Мацкевича такой шаг готовы были поддержать Игнацы Матушевский — один из наиболее влиятельных политических последователей маршала Пилсудского, дипломат, бывший министр финансов довоенной Речи Посполитой, а также Тадеуш Белецкий — лидер польского националистического движения, публицист, бывший депутат сейма, Ежи Здзеховский — известный политик, экономист, тоже посидевший в кресле министра финансов, вице-председатель Центрального совета промышленности, торговли, горного дела и финансов, Эмерик Август Гутен-Чапский — депутат сейма, родившийся, кстати, в имении Станьково около Минска и после польско-советской войны сильно переживавший, что по Рижскому договору 1921 года этот город не стал польским. Меморандум был датирован 24 июля 1940 года и направлен итальянскому послу в Лиссабон для передачи его германскому коллеге барону Освальду фон Хойнинген-Хюне. Барон переслал записку в Берлин. Окончательное решение о том, что делать с очередной инициативой поляков, предстояло принять министру иностранных дел Третьего рейха Иоахиму фон Риббентропу. Он тоже счел нужным оставить ее без ответа.

Польский аналитик Дариуш Балишевский, который зачастую называл себя исследователем неприятных для его соотечественников исторических ситуаций, утверждал, что переговоры с гитлеровцами после падения Польши продолжил и Юзеф Бек в румынском Бухаресте. С течением лет выяснилось также, что к тому же склонился и маршал Польши, совсем недавний Верховный главнокомандующий польскими вооруженными силами Эдвард Рыдз-Смиглы — по тем временам особая личность в Речи Посполитой, так как еще летом 1936 года специальным циркуляром премьер-министра Польши Фелициана Славой-Складковского он был назван первым лицом в государстве после президента Игнацы Мосьцицкого и, не случись большой войны, стал бы и президентом Польши. Даже день рождения маршала в довоенные годы в Речи Посполитой отмечался как государственный праздник. Тогда в Польше была, гласят и современные источники, «чрезвычайно популярна, даже преподавалась во многих школах песенка на слова Адама Ковальского», из которой следовало, что «он нас выведет из любой бури, сам Комендант, сам Комендант его нам дал».

Долгое время считалось, что в октябре 1941 года Рыдз-Смиглы инкогнито перебрался из Венгрии в Варшаву, где собирался возглавить боевую подпольную организацию, но неожиданно умер от инфаркта и похоронен под именем Адам Завиша. На самом же деле, отметил в своих публикациях Дариуш Балишевский, результатом появления маршала в Варшаве должно было стать пронемецкое руководство по типу правительства Видкуна Квислинга в Норвегии, а самой Польше предстояло принять участие в крестовом походе против большевиков силами освобожденных из немецкого плена и вновь вооруженных польских солдат и офицеров. Добравшись до Варшавы, маршал Эдвард Рыдз-Смиглы сразу же встретился с бывшим польским премьером Леоном Козловским, который к тому времени уже приступил к активному сотрудничеству с гитлеровцами. После обстоятельной беседы с ним он направил Козловского в Берлин для переговоров на заданную тему.

Не ожидая реакции руководства Рейха на свои инициативы, Рыдз-Смиглы стал слать приказы и в штаб создаваемой в Советском Союзе польской армии, из которой осенью 1941 года сбежал тот самый Леон Козловский. Притом свои распоряжения маршал направлял в город, который два года перед этим, когда он был реальным главковерхом вооруженных сил Речи Посполитой, не мог ему присниться и в кошмарном сне. Это был Бузулук, расположенный более чем в тысяче километров восточнее Москвы. События сложились так, что с началом Великой Отечественной войны СССР возобновил попытки наладить взаимно полезные отношения с новым руководством Польши. Всего через две недели после нападения гитлеровского Рейха на Советский Союз — 3 июля 1941 года — Наркомат иностранных дел СССР телеграммой своему послу в Великобритании И.М. Майскому поручил начать с обосновавшимся в Лондоне эмигрантским правительством Польши переговоры о заключении двустороннего соглашения. К концу месяца — 30 июля — оно и было подписано в здании МИД Великобритании в присутствии нового британского премьер-министра Уинстона Черчилля и министра иностранных дел Энтони Идена, которые тоже настаивали на таком повороте в польско-советских контактах. От имени СССР свой автограф под ним поставил посол СССР в Великобритании И.М. Майский, со стороны Речи Посполитой это сделал глава польского правительства в изгнании генерал Владислав Сикорский, который во время польско-советской войны командовал сначала дивизией, оккупировавшей белорусские города Пинск, Мозырь с обширными окрестностями, затем руководил Полеcской группой войск, наступавшей на Киев. На основании фамилий подписантов документ теперь зачастую называется «Соглашением Сикорского — Майского».

Предложив Польше сотрудничество и взаимопомощь в войне против гитлеровской Германии, советское правительство в своем желании приобрести союзника тогда решилось и на шаг, даже усложняющий его позицию на будущее по некоторым весьма важным вопросам. В частности, оно согласилось, что «признаёт советско-германские договоры 1939 года касательно территориальных перемен в Польше утратившими силу», а это не исключало, что общую границу между двумя странами придется определять заново. Вдобавок к «Соглашению Сикорского — Майского» был приложен протокол, согласно которому руководство Советского Союза предоставило амнистию «всем польским гражданам, содержащимся ныне в заключении на советской территории в качестве ли военнопленных или на других достаточных основаниях». И еще Москва выразила готовность к созданию «на территории СССР польской армии под командованием, назначенным Польским правительством с согласия Советского правительства». После соответствующего обучения и вооружения главным образом силами и средствами СССР ей предстояло «действовать в оперативном отношении под руководством Верховного командования СССР, в составе которого будет состоять представитель польской армии». Командующим будущей армией 6 августа 1941 года был назначен генерал Владислав Андерс — тот самый, который когда-то, будучи русским офицером, за храбрость и боевую сообразительность во время Первой мировой войны был отмечен орденами Святого Георгия, Святого Владимира, тремя орденами Святой Анны, двумя — Святого Станислава, затем командовал в войне с уже Советской Россией, возглавлял кавалерийскую бригаду в межвоенном польском войске, упорно пробивался в сентябре 1939 года в Венгрию, но оказался в советском плену.

К концу ноября 1941 года в формируемой в СССР польской армии было уже готово две пехотные дивизии, запасной полк, другие формирования, их общая численность превышала 40 тысяч человек, о чем, надо полагать, известно было и маршалу Рыдз-Смиглому, решившему прибрать ее в своим рукам. В декабре с помощью абверовцев — немецких разведчиков — к генералу Владиславу Андерсу была направлена группа польских офицеров во главе с ротмистром 10‑го уланского полка Чеславом Шадковским, находившимся рядом с маршалом Рыдз-Смиглым после прибытия того в Варшаву. Вместе с ним на задание отправились поручик Казимеж Рутковский, подпоручик Чеслав Василевский и подхорунжий Антоний Похоцкий. До Харькова, куда они 3 декабря 1941 года выехали поездом, их сопровождал лейтенант Зааль из абвера. В ночь 17 на 18 декабря группу на автомашинах подвезли к линии фронта. Немцы открыли огонь по