Принц упал на колени рядом с умирающим королем. Кровь отца пачкала ему руки, но, не замечая этого, он лихорадочно осматривал тело родителя в поисках места ранения.

– Сэм, зови лекарей! – истерично крикнул Эллин. Однако фейка не шелохнулась, просто стояла возле трона и тихо всхлипывала. – Пап, вставай, тебя вылечат! Сейчас я только, пап… – Сотрясаясь от озноба, он попытался приподнять отца.

– Эллин! – Король коснулся его лица, оставив на щеке кровавый отпечаток. – Сын мой, уже поздно.

– Нет! – зарыдал принц. – Все будет хорошо, отец, я все исправлю! Сэм, разве я не приказал тебе идти за помощью, почему ты стоишь? – Эллин поднял полный надежды взгляд на фейку, но та продолжала изображать статую.

– Сынок, выслушай меня! – Король приподнялся, насколько хватило сил. – Меня уже не спасти. – Принц неверяще замотал головой. Все внутри разрывалось, отказываясь верить словам отца. – Лазутчик Александра много лет дожидался момента. Нас отравили жидким железом, уже в Зале Совета подменив графины с водой и вином. Я еще жив лишь благодаря крови прародителей неблагих фейри, а Саманта единственная чудом избежала гибели, поскольку постеснялась пить и есть в присутствии строгого отца. – Король схватил сына за грудки, заставляя внимательно слушать себя. – Александр давно планировал эту войну и начал не с уничтожения неблагих земель, а с расправы над верхушкой. Армия ничего не стоит без предводителей. – Король звонко закашлялся, заливая кровью рубашку сына. – Я неспроста попросил Саманту привести тебя сюда. Александр догадался, что не выстоит против меня в честном бою, его огненная магия уступает моей силе, и он изменил тактику. Король Дикой Охоты вознамерился переиграть меня, но мы перехитрим его. Он знал, что жидкое железо в отличие от остальных будет убивать меня медленно и мучительно, тем самым лишив Неблагой Двор главной защиты. Находясь на смертном одре, я не смогу поддерживать защитные чары барьера и противостоять его войску, а он развяжет войну. Но огненный король просчитался в одном: я не смирюсь с ролью обузы, не стану цепляться за жизнь, наблюдая, как гибнет мой народ.

– Отец, что ты такое говоришь, армия Неблагого Двора справится, а ты выздоровеешь…

Короля покачнуло, его длинные белые волосы разметались по щетинистому лицу. Он был шире сына в плечах, а серебристый меховой плащ делал его похожим на ледяного викинга.

– Ты убьешь меня, Эллин, и сила прародителей перейдет к тебе по праву наследования. – Лицо короля исказила боль, но вряд ли она была физической. Ему было мучительно требовать от сына взять на себя такую тяжелую ношу, как отцеубийство. – Ты остановишь войско Александра и спасешь Неблагой Двор.

Эллин отшатнулся от отца, словно тот его ударил наотмашь:

– Я не стану…

Принц сел и обеими руками оперся о скользкий, залитый еще не остывшей кровью пол.

– У тебя нет выбора, сынок, это приказ! – Король уже походил на труп, его бледно-голубые глаза впали, а на шее и руках проступили черные вены.

– Нет! – взревел Эллин, и Саманта вздрогнула. Вихрь снега закружился над его головой от берущих верх над разумом эмоций. – Ты не посмеешь приказать мне! Я не стану убийцей!

Король потянулся к оружейному поясу и выудил из ножен блестящий кинжал. Схватившись трясущейся рукой за сапфировую рукоять, он протянул оружие сыну, едва не завалившись вперед. Эллин успел вовремя придержать отца за плечи.

– Спаси нас, Эллин, спаси свой народ, – облокотившись на сына, едва различимо прошептал король.

Громкий всхлип Саманты пронзил звенящий от напряжения воздух Зала Совета.

Голова короля упала на плечо сына, и Эллин приобнял его, придавая опору. Слабеющая рука дрогнула, и король выронил кинжал. Принц успел подхватить его в считаных миллиметрах от пола.

То, что ощущал Эллин, было не передать словами. Каждый удар сердца причинял боль, каждый вдох обжигал легкие, наполняя их свинцом. Нестерпимая мука и острое отчаяние заполняли клетки, заново воссоздавая тебя из мучительных страданий.

Слезы заструились по испачканному лицу Эллина, превращая засохшую на щеках кровь в розовые разводы, а в груди уже нарастала решимость.

– Прости, сынок, я подвел тебя. – Король издал булькающий звук подступающей к горлу крови. – Но я верю, что ты исправишь мои ошибки и станешь достойным правителем. Мама… – он мучительно застонал, а Эллин громко и надрывно выдохнул, – она поймет.

Рука принца обхватила оружие, он не мог ослушаться приказа короля. Не мог допустить жертв невинных, эгоистично попытавшись спасти отца. Время – ресурс, которого в мире фейри имелось предостаточно, сейчас оказалось дефицитным товаром.

Одним резким ударом Эллин вонзил железный кинжал в сердце отца.

Король дернулся. В последнем взгляде на сына загорелась гордость, его глаза закатились, и, захрипев, он безжизненно уронил голову на грудь.

Выдернув из отцовского тела оружие, Эллин истошно закричал. Саманта бросилась к нему. Она села рядом и сжала его в крепких объятиях, словно удерживая принца от раскола на части.

– Так было нужно! Ты не мог поступить иначе, – шептала она, стараясь утешить Эллина.

От бездыханного тела короля пополз иней, а из его рук и груди вырвался бледно-голубой свет и потянулся к принцу. Ошеломленная Саманта отползла за трон. Тоненькие магические струйки, словно созданные из выстроенных друг за другом мелких снежинок, вонзились в ладони и сердце принца, соединив на мгновение тела сына и покойного отца. По светящимся нитям пробегала бурлящая энергия. Эллин застонал, его согнуло пополам, и он едва не стукнулся лбом о пол.

В нем возрастала сила, я чувствовала, как его наполняет древняя магия, как она завладевает его разумом, всеми фибрами души, каждой клеточкой тела. Глаза Эллина вспыхнули белым, озарив комнату ярким светом. Он выпрямился и уставился на свои полностью покрытые льдом руки.

Сэм вынырнула из-за трона и потянулась к нему, но принц остановил ее, опасаясь заморозить. Ее тоскливый взгляд метнулся к телу русоволосого мужчины на столе.

– Мы вас не подведем.

Эллин все еще приходил в себя, но возможности оплакать отца у него не было. Резко встав на ноги, он впервые, как король, приказал Саманте:

– Разыщи Габриэля, теперь он – генерал гвардии и нужен мне в бою.

Саманта кивнула. Поднялась на ноги и побрела к дверям, старясь не наступить на бывших членов Совета.

Возле входа она замешкалась. Эллин все еще безотрывно смотрел на труп отца, пытаясь восстановить дыхание и совладать с новоприобретенным могуществом. Он не мог позволить остальным увидеть себя в таком разбитом состоянии. Королю надлежало вселять в подданных уверенность, а потому предаваться горю ему было некогда. Только не сейчас, когда от него зависела судьба всего Неблагого Двора.