– Меня дважды забраковали, сэр. Бесполезно снова идти. Это из-за колена, сэр: связки или что-то в этом роде. Должно быть, я растянул их, занимаясь боксом.

У Стэнли не было оснований думать, что Джо лжет. Помолчав, он спросил:

– А чем вы занимались, с тех пор как ушли от нас?

И глазом не моргнув, Джо ответил скромно:

– Работал на постройке в Шеффилде. Десятником. У меня под началом было тридцать с лишним человек. Но нигде как-то не хотелось устраиваться прочно, с тех пор как я ушел с вашего завода. Я все время надеялся, что вы, как обещали, дадите мне местечко у себя.

Снова пауза. Миллингтон взял со стола линейку и нетерпеливо вертел ее в руках. Голова у него была занята делами, проектами, договорами. Вдруг у него мелькнула одна идея. Он нашел ее превосходной. Подобно большинству тупых людей, занимающих ответственное положение, он был весьма высокого мнения о своей сообразительности, или, как он называл это, о своей способности быстро принимать решения. И сейчас он чувствовал, что такое решение уже у него созрело. Покровительственно посмотрел на Джо:

– У нас тут некоторые перемены. Вам это известно?

– Нет, мистер Стэнли.

Миллингтон разглядывал линейку с видом усталым и победоносным.

– Завод наш работает на оборону, – объявил он наконец внушительным тоном. – Мы готовим ручные гранаты, шрапнель, восемнадцатифунтовые снаряды.

Устал Стэнли или не устал, а торжествовать он имел право. Его завод благодаря войне занял наконец видное место в стране. За последние годы сбыт сильно уменьшился, прежние рынки исчезли, а новые трудно было найти. Пришлось уволить множество рабочих. И Народный клуб стал уже чуточку менее «народным». Несмотря на добросовестные усилия Стэнли, похоже было на то, что завод в конце концов придется закрыть.

Но сразу же после объявления войны мистер Клегг, отдуваясь, притащился к Стэнли. Старый Клегг теперь сильно страдал от астмы, одряхлел и опустился, но на этот раз его осенило свыше.

– Дело наше кончено, и у нас остался только один шанс, – заявил он хозяину с грубой прямолинейностью. – Началась война, сбывать наши вагонетки и болты в Англии теперь будет так же трудно, как в какой-нибудь Гренландии. Но зато потребуются снаряды, сотни тонн снарядов, больше, чем могут дать все арсеналы Британского королевства. За это дело надо ухватиться, мистер Стэнли, и поскорее перейти на новое производство. Если мы этого не сделаем, то через пол год а прогорим. Ради бога, давайте обсудим это!

Они обсудили это – то есть старый Клегг прохрипел свои планы в уши оторопевшему Стэнли. Завод в таком виде, как есть, лишь с некоторыми добавлениями, годится для нового производства. У них есть литейный цех, машинный цех, четыре печи и одна вагранка; все это, правда, не приспособлено для производства крупного военного снаряжения, но можно будет заняться мелким – шрапнелью, шрапнельными пулями, ручными гранатами и небольшими бомбами. Как с чувством заметил Клегг, это такой товар, что и прибыль им принесет, и поможет Англии выиграть войну.

Этот последний довод воспламенил патриотические чувства Стэнли и решил вопрос. Стэнли одобрил мысль Клегга, реализовал все средства, поставил шесть новых плавильных печей и еще одну вагранку. Завод Миллингтона начал изготовлять снаряды и, впервые после пяти лет, буквально ковать деньги, как будто там отливали не шрапнель, а золотые соверены. Это оказалось до смешного легко, у Стэнли от этой легкости просто дух захватывало. Одно государственное учреждение с лихорадочной быстротой откликнулось на его предложение, заказав полмиллиона бомб по цене три с половиной тысячи фунтов за десять тысяч. На шрапнель спрос был усиленный, постоянный, ее продавали по сто, двести, триста тонн в неделю. У Стэнли имелась уже целая пачка договоров. Он оборудовал завод формами для отливки оболочек восемнадцатифунтовых снарядов и токарными станками. Заводы, где оболочки начинялись, требовали, вопили о материале, так что завод Стэнли не успевал их снабжать.

Вот почему Стэнли с такой важностью посмотрел на Джо. Он сделал быстрый, решительный жест:

– Вы, пожалуй, являетесь в подходящий момент, Гоулен. У нас не хватает рабочих рук, главным образом из-за того, что все уходят в армию. Я никогда не задерживаю тех, кто хочет идти на войну. Как раз сейчас ушел Гью, мастер литейного цеха, и мне нужен человек на его место. Мистер Клегг не может этим заняться. Он совсем ослабел за последнее время, и мне пришлось взять на себя часть его обязанностей. Но в цеху мне нужен мастер, не могу же я находиться одновременно в трех местах. И я почти решил взять вас на испытание. Шесть фунтов в неделю и месячный испытательный срок. Что вы скажете на это?

У Джо заблестели глаза, предложение было гораздо заманчивее, чем он рассчитывал. Он едва мог скрыть свою радость.

– Скажу, что согласен, мистер Стэнли, – выпалил он. – Только дайте мне возможность показать, на что я способен.

Воодушевление Джо, видимо, было приятно Миллингтону.

– В таком случае идемте. – Он встал. – Я вас провожу к Клеггу.

Клегга они нашли в цехе, он распоряжался установкой новых опок. Он выглядел больным, опирался на палку, в седых усах застряли сгустки мокроты. Он не помнил Джо, но по предложению Стэнли повел его в литейную. Имея уже некоторый опыт, Джо с первого взгляда убедился, что он с этой работой справится. Котлов было всего шесть, и процесс производства очень прост: чугун и свинец, к которым примешивали двенадцать процентов сурьмы, чтобы придать им твердость, подогревались снизу, и расплавленная масса выливалась в формы. Джо делал вид, что внимательно слушает бессвязные объяснения мистера Клегга, а между тем его живые глаза обегали все вокруг, в том числе и сорок человек, которые работали в красном блеске пламени, наполняя котлы, выпуская массу в формы, выключая печь, отвозя после отливки готовые гранаты, похожие на маленькие незрелые ананасы. «Разок посмотрю – и буду знать все от начала до конца», – говорил он себе.

– Главное – нужно уметь подтягивать людей и добиваться высокой выработки, – заметил Стэнли; он вслед за Джо пришел в цех.

Джо сказал со спокойной уверенностью:

– Можете на меня положиться, мистер Стэнли. Я хорошо присмотрю за всем.

Мистер Стэнли кивнул головой и вышел вместе с Клеггом.

И вот Джо принялся, по его собственному выражению, «присматривать за всем». С самого начала он дал всем почувствовать, что в цеху хозяин – он. Никогда раньше он не имел возможности командовать другими, но чувствовал себя созданным для такой роли. Он не обнаруживал никакой неуверенности, никаких сомнений, был бодр и весел. Он