Но этого не случилось. Химера сама внимание.

— Ты недовольна Августой, правда? — решила я удостовериться.

— Я сотру её в порошок, если увижу.

— Она демон, — напомнила я. — А ты в тюрьме. Вряд ли ты её увидишь.

Химера вспыхнула. И впервые отвела взгляд, когда я прямо посмотрела в её глаза, набравшись для этого храбрости.

— Но её могу увидеть я. И кое-что сделать с ней. Для тебя.

— Зачем ты помогаешь мне, тварь? — это Химера проговорила усталым голосом, томным, прогудев как паровоз. — Что вы там со своими глазнюками опять задумали?

— Мне прискорбно это признавать, Химера, но мы с тобой оказались на одном поле. Августу я тоже планирую стереть в порошок. Я прошу тебя рассказать мне всё, что ты помнишь о её слабостях. О страхах, привязанностях, желаниях, хотелках.

— И ты мне доверишься, если я тебе скажу? — после продолжительного обдумывания Химера поглядела на меня в упор и улыбнулась большим ртом над квадратным подбородком как аллигатор.

— Сама знаешь, что с тобой будет, если обманешь.

— Вздумала угрожать мне, тварь?

— Я слушаю. Страхи, привязанности.

Химера со свистом выдохнула. Потом коварно улыбнулась, снова приблизилась к решётке. Мне показалось, что она подмигнула мне слишком заговорщицки и запанибрата.

— Эвриус Халл, — шепнула она медленно, с расстановкой и улыбаясь шире.

— Кто?

— Эвриус Халл! — рявкнула она. — Её несостоявшийся хахаль. Мой хахаль, хахахахаха-ха-халь! — перешла она в дикий сумасшедший визг.

Отсмеявшись и отхрюкавшись, Химера заявила:

— Если ты не слишком тупая, поймёшь о чём я. Августка по нему млела, таяла, держала в портфельчике его фото! Ах, наверное, ночами воображала, что он с ней вытворяет, хахахахаха! Августа не такая монашка, какой пыталась себя выставить, уж я-то знаю, я была её лучшей подругой, ххахаххахахаха!!! — Химера снова зашлась в истерическом гомерическом хохоте. — Ах, если она его увидит… не знаю, как вы это провернёте… Фокус-покус-крокус! Она его увидит, узнает, и всё — считай — она ваша!!! Только он подох, знаете ли. Лет двадцать назад.

Тут Химера враз сделалась серьёзной и печальной. Повторила:

— Подох, да. Воскресите его, что ль. Вы так умеете. Подведите за ручку к Августке, пусть подарит ей жёлтые розы. Она любит жёлтые розы! Она мне однажды мечтательно сказала, когда нам было двенадцать — «Ах, как бы я хотела, чтобы мне кто-то подарил жёлтые розы!!!». Хахахаха, розы! Розы, розы, о-о-о-о, хаха-х-ах-ахаа!

Химера принялась с отрешённым видом ходить по камере. Взад-вперёд. Как безумная медведица. Напарывалась на мебель, сносила её. Хрюкала, смеялась, твердила про розы и про «ха-ха». Это продолжалось минут пять, продолжилось бы ещё, если бы не Коллинз. Он мягко намекнул:

— Мы узнали, что хотели. Идём.

— Что?! Как узнали? Я ничего не поняла. Она ведь только начала рассказывать, надо подождать…

— Уже не надо. У неё приступ гибрида шизофрении, делирия и белой горячки. Это надолго, дней на пять. Нам повезло сегодня, что у неё редкая ремиссия.

Коллинз подошёл к выходящей двери, нажал на кнопку. Через секунду появился охранник, выпустил нас. Видимо, он дежурил в коридоре. На бродящую по камере в прострации Химеру он даже не посмотрел.

В Скомато мы собрали летучку прямо в зале. Коллинз настоял, чтобы на этой летучке не было Айрэнн. Проворчал, что мы слишком тёмные и шебутные для её тонкой ранимой души, и что Айрэнн надо беречь — у неё до сих пор большой стресс после русалок. «Мы» — это он имел в виду меня (в первую очередь — именно так он и сказал), а ещё Нианию, Мангуста и Шрама. Коллинз готов не просто пылинки с Айрэнн сдувать, но регулярно водить её в химчистку, пылесосить и выбивать как ковёр. Нет, я не злорадствую, мне просто вся эта любовь-морковь очень смешна.

— Итак, что мы имеем? Мы имеем имя того молодого человека, из рассказа нашего «языка» Дарти. Эвриус Халл, — зачала Ниания наш очередной и далеко не первый военный совет.

Она сосредоточенно оглядела нас, сложив руки домиком, как опытнейший полководец.

— Так же очевидно, что Августа была влюблена в него. Она расстроилась, когда они с Химерой-Мэри уехали, — дополнил Шрам.

— Трёхглазая задала Клот задачу: «Обмани Августу». Трёхглазая сейчас может наблюдать за Клот в Шаре, — продолжала вести свою линию Ниания. — Обманывать Августу должна Клот. Клот, ты улавливаешь ход моих мыслей?

Подруга посмотрела на меня исподлобья. Я выдохнула:

— У меня было одно спецзадание, мы возвращали Возвращённого… у нас был Некрономикон, и…

Мангуст присвистнул:

— Вот тебе и скромняшка Клотти!

Шрам вздохнул:

— Исключено. Мы не можем возвратить Эвриуса Халла.

— Почему? — удивилась я.

— Шрам хотел сказать — можем, но не успеваем, — покачала головой Ниания, с сожалением подняв брови. — У тебя пять дней. Один день — одна задача. Прошла половина первого дня. Сейчас около полудня, но сегодня вечером тебе нужно идти к Трёхглазой с выполненным заданием. Чтобы оживить Халла, да ещё и договориться с ним, не считая того, чтобы найти его могилу и найти профессионального некроманта — нужна неделя. Я имела в виду немного другой подход.

— Какой же?

Ниания взяла меня за руку, поддерживающе пожала и поглядела при этом на Коллинза:

— Кое-кто здесь великий и могучий тёмный друид. И может навести морок. Или Мантию Тени.

Теперь Коллинз вскинул брови:

— Всё сделаю, как пожелает заказчица-начальница, — притворно-галантно он отвесил мне лёгкий высокомерный поклон.

Я непонимающе поворачивала голову с него на Нианию и обратно, пока Мангуст не расставил точки над ё:

— Клот, Коллинз тебя превратит в Эвриуса. Вернее, накинет на тебя морок. Ты будешь сама собой, а все окружающие будут думать и видеть, что ты Эвриус.

Я хотела удивиться, но тут же вспомнила «уроки» Роджера. Хоть я и человек, общение с не-людьми — анхомами идёт мне на пользу. Поэтому я выдохнула:

— А, вот как. И… э… хорошо, морок. А мы знаем, как Эвриус выглядит?

Возникла пауза. Ниания немного «подвисла», отвлёкшись на какую-то мысль, потом вдруг радостно и порывисто вскочила, хлопнув дружески меня по плечу:

— Сейчас узнаем! Пойдём! Да, Коллинз, пойди наверх в магазин, купи жёлтые розы. Я видела, как сегодня на разгрузке их привозили. Мангуст, Шрам, идёмте с нами в аппаратную!

— В аппаратную? Это там, где звукорежиссёр сидит? — не поняла я.

— Не совсем, — весело улыбнулась Ниания. — У нас, у Шакалов, свой тигриный филиал есть здесь, иначе мы бы никак не смогли вам хорошо и компетентно помогать!

Мы вчетвером прошли по извилистым коридорам, Ниания завела нас в небольшую комнату, заставленную оборудованием. Куча старых громадных мониторов, ЭВМ,