машин никогда не было, отец ездил на общественном транспорте, а потом на служебном автомобиле, на водительском месте ни разу его не видел. Когда родители все-таки узнали об «Опеле», отреагировали на удивление спокойно.

Надо сказать, отец никогда не лез с запретами, не навязывал мнение. Даже если не соглашался с чем-то, не давил, максимум мог произнести: «Смотри сам, сын. Тебе жить. Не ошибись». Вроде бы я и смотрел внимательно, и верил в лучшее, но спустя время убеждался, что папа в очередной раз оказался прав, я же снова просчитался. Впрочем, родителей более всего беспокоило, чтобы мои ошибки не отражались на судьбе детей. Поэтому Андрей, старший сын, значительную часть времени проводил с бабушкой и дедушкой.

И еще наблюдение. Отец-губернатор – палка о двух концах. Самое неприятное, что отношения годами зашлаковывали случайные знакомые, которые норовили через меня дотянуться до отца в надежде решить свои вопросы. Я научился отличать настоящих друзей от тех, кто хочет меня использовать, но времени на бестолковое общение и выслушивание просьб тратил до обидного много. Надо же встретиться с человеком, вникнуть в его слова, что-то сказать в ответ. Особенно если просит старый и хороший знакомый. Такому отказать вдвойне неудобно. Но со временем я научился говорить «нет» и отсекать просителей. Тем более что люди со здравыми идеями и адекватными предложениями попадаются крайне редко. Отец, предвидя такую ситуацию, предупреждал: «Готовься, сейчас к тебе столько народу полезет. Учись разбираться, кто есть кто».

Признаю, я и сам использовал возможности отца, но опосредованно. Например, если бы Албин не работал в Министерстве по делам СНГ, вряд ли бы я оказался в Федеральном дорожном агентстве. Папа ни о чем не просил бывшего подчиненного, Игорь Николаевич сам нашел и предложил должность, но ведь не кому-нибудь другому, а мне, сыну человека, которого давно знал.

В официальные федеральные структуры, кстати, я пошел, последовав совету отца, и чувствую здесь себя на своем месте. Что называется, «замутить» собственный проект никогда не пытался, я не коммерсант. Кроме того, до сих пор боюсь подвести отца. Есть масса примеров, когда дети людей с положением косячили и бросали тень на родителей. Мне не нужно лишней головной боли, хватает слухов, что я олигарх и владею половиной Кузбасса, словно наследный принц. Якобы отец отписал мне свои акции и доли в предприятиях. Ну ведь бред же!

Считаю, что занимаюсь своим делом. Сначала было сложно, пришлось долго вникать в новую для меня сферу, знакомиться со спецификой, анализировать. Сейчас работаю по накатанному, контролируя более двух тысяч километров федеральных дорог, отвечаю за их качество. За двадцать лет трассы неузнаваемо изменились: небо и земля, если сравнивать с тем, что было. И не только у нас. Много езжу по стране и могу сказать, что в России есть дороги точно не хуже, чем в Европе. Скажем, в Белгородской области. Они не уступят немецким автобанам. В Питере реализован блестящий проект – Западный скоростной диаметр. Дорожники со всего мира приезжают к нам перенимать опыт. Понимаете? Уже не мы к ним, а они к нам!

Главная задача моего ведомства – сохранение существующих дорожных сетей, ремонты и капремонты. Из вновь построенных магистралей назову Северный обход Новосибирска протяженностью семьдесят шесть километров и внеклассный, то есть построенный по уникальному проекту, мост через Обь. Его открывал в 2014 году Владимир Путин. Бывший министр транспорта России, а сейчас помощник президента Игорь Левитин рассказывал мне потом, что Владимир Владимирович спросил его:

– А Тулеев разве не в Кемерове?

– В Кемерове свой Тулеев, – ответил министр.

– Надо, чтобы они в Сибири были везде, – заметил президент.

Конечно, мне было приятно такое услышать. И отцу я потом передал эти слова.

К тому моменту он уже болел. В 2011-м его начали беспокоить межпозвоночные грыжи, сильно осложнявшие жизнь. Специалисты порекомендовали прибегнуть к помощи хирургов. Первая операция в Германии прошла нормально, папа ходил, но потом начал набирать вес: работал очень много, на износ, и не выполнял рекомендации врачей, не соблюдал ни диету, ни режим.

Отношения зашлаковывали случайные знакомые, которые норовили через меня дотянуться до отца в надежде решить свои вопросы.

Сейчас папа старается следовать предписаниям медиков, а делать это было надо раньше. Но разве его заставишь? Пусть кто-нибудь попробует… При этом не могу сказать, что он много ел – питался нерегулярно, и при его малоподвижном образе жизни допущенных нарушений оказалось достаточно, чтобы набрать лишние килограммы, которые снова сдавили его позвонки.

Я навещал папу в маленьком городке под Мюнхеном, где его оперировали во второй раз. Кажется, это было в начале 2017 года. Уже тогда отец понимал, что придется уходить. Он хотел доработать положенный до выборов срок и сдать дела. Пока президент не назначит преемника, губернатор не может самовольно оставить регион. Это же ясно.

Когда произошел пожар в «Зимней вишне», я находился в Москве. Только-только прилетел на совещание. Двадцать пятое марта пришлось на воскресенье. Всю рабочую неделю был очень занят, а в выходные сразу отправился к отцу. После операции на позвоночнике прошло не так много времени, и папа передвигался с большим трудом. До полного выздоровления было очень далеко. А тут еще такая трагедия… Ему было очень тяжело. И не только, даже не столько физически, как морально.

Я старался поддержать его чем мог. Говорил привычные в такой ситуации слова, дескать, ты-то здесь при чем? Не кори себя.

Хотя и сам прекрасно понимал, что это слабое утешение. Но в любом случае я не ожидал, что отца решат сделать крайним, обвинят в гибели людей, спровоцируют дикую, ничем не оправданную травлю.

В первые месяцы после трагедии я постоянно находился на связи с отцом, с мамой, приезжал к родителям в выходные. От Новосибирска до Кемерова часа три-четыре на машине. В зависимости от трафика. Федеральные дороги, повторяю, мы привели в отличное состояние.

Отец правильно сделал, что сразу ушел, написал заявление об отставке. Оставаться, чтобы оправдываться? Его в тот момент никто не слышал, посчитали бы, что вцепился в кресло, не хочет расстаться с властью. Он абсолютно верно поступил!

Должность ректора Кузбасского регионального института развития профессионального образования, которую занял отец, конечно, выглядит скромно на фоне постов, которые у него были раньше, но папе нравится общаться с людьми, читать лекции. А главное – он никому не навязывался, в институте ему действительно были рады. «Устроиться не проблема, – говорил он. – Но не хочу получать зарплату за то, что буду перекладывать бумажки с места на место.