– И куда дальше?

– Аман Гумирович, не знаю. Собрался отдохнуть.

– Неужели будешь дома сидеть? Книги, что ли, пиши.

– Да кто их читать-то будет? Сколько людей нынче издает мемуары, которые даром никому не нужны.

– А как же будущие поколения?

– Через десять лет забудут, как нас звали…

И это правда. Спроси сейчас даже у коренных жителей, кто возглавлял Кузбасс до Тулеева, лишь некоторые назовут Михаила Кислюка. А ведь здесь работали настоящие партийные громады! Афанасий Ештокин, Николай Ермаков… Сам уже никого толком не помню. Молодежь живет сегодняшним днем. И это, наверное, правильно. Летописи нужны разве что для архива.

На Амана Гумировича у меня обиды нет. Он одновременно и жесткий, и щедрый. Сам вкалывал, так что имел право спрашивать с других.

Ушел я в «Кузбассразрезуголь». Аман Гумирович помог с трудоустройством, позвонил руководству. Дали мне кабинет, машину, зарплату и должность советника гендиректора. Компания эта закрытая, людей подбирают тщательно, для меня нашлась только разовая работа: поехал – выполнил.

Я не выдержал невостребованности и ушел.

И с кафедры Кузбасского политехнического института тоже уволился.

Тулеев, бывало, звонит:

– Чем занимаешься?

– Сижу на диване…

Оглядываясь на пройденный путь, думаю, олигарх из меня все-таки вряд ли получился бы. Не умею крутиться, покупать и продавать с выгодой. А отработав замом губернатора, принес области пользу, народ, кажется, меня уважал. Наград на своем посту заслужил немало: ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени, Александра Невского, Почета, медаль «За спасение погибавших», польский орден Почета… Я знал почти всех членов правительства, многих сенаторов и депутатов Федерального Собрания. И меня знали многие. Жизнь прожил интересную, на максимуме возможностей, и ни о чем не жалею.

И на Амана Гумировича у меня обиды нет. Он одновременно и жесткий, и щедрый. И сам вкалывал, так что имел право спрашивать с других. Его слушались и милиция, и прокуратура, и облсовет народных депутатов – все. Тулеев был диктатором в хорошем смысле: хотел, чтобы ему подчинялись, но ради благого дела.

Выйди Тулеев в тот момент к людям, они порвали бы его, и милиция не спасла бы. А за что? Для него это такое же горе, как и для всего Кузбасса.

Часто размышлял над манерой его правления, и думаю, иначе было нельзя. Будешь добрым и ласковым, тебя моментально сожрут. Часто ездил вместо Тулеева на заседания совета Сибирского федерального округа, в который входят десять регионов. Многих губернаторов старой формации видел и могу сказать, что все они похожи: хитрые, гонористые, лесть любят. Все непростые. У молодого поколения руководителей отношения с подчиненными совсем иные. Как-то из-за непогоды приземлился у нас тогдашний красноярский губернатор с командой. Тулеев отправил меня оказать залетным гостям дружественный прием. Так сказать, по-соседски. Организовал я стол, баньку и понаблюдал, как Александр Хлопонин запросто общается со своими: Миша, Гриша… Сплошная демократия! Вместе парятся и песни под гитару поют. Не то что у нас с Тулеевым. Для меня Аман Гумирович не друг, а губернатор. Он умел себя поставить. Я с ним в бане ни разу в жизни не был. До такого не доходило!

Тулеев не прощал проступки и подставы, связанные с работой. Если попросил, а человек плюнул и не сделал, убирал от себя. И грехи не списывал по дружбе. Знаю, расставался даже с теми, с кем вроде бы дружил семьями. Не было у него во власти ни с одним подчиненным близких отношений.

Аман Гумирович очень переживал за то, как будут судить о его области. Зарплату среди всех сибирских регионов положил самую низкую и себе, и нам. А еще приказывал замам и начальникам департаментов на личные деньги покупать и сажать сосенки, расставлять в скверах именные лавочки. Я уходил с должности с окладом сто тысяч рублей. А у соседей рядовые вице-губернаторы получали не менее двухсот пятидесяти. Тулеев чуть не каждое утро на планерке стращал нас: «ФСБ мне предоставила сведения, что некоторые из вас получают вторую зарплату в угольных компаниях. Не дай бог подтвердится, посажу!»

С 1985-го по 1998-й я работал на крупных должностях в угольной отрасли. Пятнадцать лет был первым замом губернатора области. Что нажил за эти годы? Коттедж, построенный по типовому проекту, и «Тойоту Праду». У жены Людмилы Ивановны есть двухкомнатная квартира в Кемерове. А больше ничего – ни яхт, ни самолетов, ни вилл. Правда, Тулеев провел через Совет народных депутатов Кемеровской области решение, и я получаю пенсию в размере не менее семидесяти процентов от среднего заработка в обладминистрации. На таблетки хватает. А выбрал бы путь олигарха, может, давно бы обанкротился и ходил с протянутой рукой. Никогда не знаешь, как жизнь сложится.

Тулеев не прощал проступки и подставы, связанные с работой. Если попросил, а человек плюнул и не сделал, убирал от себя. И грехи не списывал по дружбе.

Тулеев держал регион суровой рукой. Благодаря этому многое решалось. Драл всех подряд, хотя, может, и не следовало так жестко. С другой стороны, действовал не только кнутом, но и пряником. Мог от души поблагодарить, наградить, сказать хорошие слова, поговорить по-доброму. Интересовался, как дела в семье, помогал решать проблемы, выручал, хлопотал. Когда ко мне обращались люди, передавал их просьбы Тулееву: одному почку пересадить, другому ребенка на реабилитацию отправить, и Аман Гумирович никогда не оставался в стороне, сразу включался. Его отзывчивость не зависела от времени, проведенного в совместных застольях. Да мы и не выпивали вместе никогда. Если у него шло мероприятие, я сидел в администрации на страже – кто-то же должен смотреть за порядком в Кузбассе. Посчитал: в общей сложности года полтора был и. о. губернатора: во время предвыборных кампаний, когда Аман Гумирович шел на президентство, переизбирался в губернаторы. Во время его длительных болезней рулил тоже я.

Не уверен, что политические амбиции Тулеева оказались полезны для области, здесь пахать надо было каждый день, ни на что постороннее не отвлекаясь. А он хоть и пахарь и отменный хозяйственник, но не мог остаться в стороне от политических баталий.

Позиции у него в регионе были очень сильные, пока он не заболел года четыре назад. У Амана Гумировича серьезная межпозвоночная грыжа, защемление нерва. Объяснить природу его болезни не смогу, в буквальном смысле тяжести Тулеев не таскал, бездумно никогда не пил. Наверное, болезнь случилась от нервов. Он мучился долго, а операцию не делал. Ему предлагали поехать в Москву подлечиться, потом в Кемеровской области оказались врачи из Германии, которых