я вижу, что на его огромной татуировке, над которой он работает уже какое-то время, появились новые штришки. Похоже, его эта ситуация бесит не меньше. А может, и больше, учитывая, что это Мэлис. Кажется, он всегда воспринимает вещи экстремально серьезно.

Судя по задумчивому лицу и взгляду, устремленному вдаль, он думает о том же, о чем и я.

– Отличная мысль, учитывая сегодняшние известия, – говорю я ему, хватая бутылку виски, прежде чем опуститься в одно из кресел напротив дивана. Затем подношу ее к губам и делаю большой глоток.

– Вик терпеть не может, когда мы пьем из бутылки, – напоминает мне Мэлис, но я пожимаю плечами.

– Да, но его здесь нет.

Он протягивает руку за бутылкой, я встаю и передаю ее ему обратно, наблюдая, как он наливает еще темно-янтарной жидкости в свой стакан.

– Ты продал запчасти? – спрашиваю я. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как Мэлис совершил эту сделку. Все это дерьмо с бандой Донована и нашей разрушившейся карьерой, кажется, осталось где-то очень далеко.

Он кивает, проводя рукой по щетине на подбородке.

– Да. Никаких проблем.

– Ну, уже кое-что.

Я беру бутылку обратно и делаю еще один большой глоток, чувствуя, как виски обжигает желудок.

Мы снова погружаемся в молчание и пьем вместе, не произнося ни слова. Когда я замечаю Виктора краем глаза, то подпрыгиваю, потому что не слышал, как он спускался по лестнице.

Он бросает на меня взгляд, когда я делаю глоток из бутылки, и Мэлис сухо фыркает.

– Я ж говорил, – комментирует Мэл.

– Да все норм. – Я показываю Вику на бутылку. – Это алкоголь. Все микробы, которые я оставляю после себя, погибают от бухлишка.

– Все равно это отвратительно, – говорит он, присаживаясь на диван рядом с Мэлом.

Это ничем не отличается от многих вечеров, которые мы проводили втроем. Мы – единое целое, семья. Всякий раз, когда происходит что-то важное или нам нужно поговорить, мы придерживаемся этого правила. Садимся вместе и обсуждаем разные вопросы.

Когда Мэлис сидел в тюрьме, это казалось неправильным. Мы словно упускали что-то важное, нечто, необходимое нам для полноценного функционирования. Всегда были мы трое. Всегда вместе встречали любые невзгоды лицом к лицу.

Но сейчас мы здесь, чтобы обсудить гребаного слона в комнате. Вот почему никто из нас не спит.

– Как тебе последствия того, что ты разозлил Донована? – спрашивает Вик.

Это, конечно, близко к теме, которую мы все умело обходим стороной, поскольку Уиллоу замешана в обеих ситуациях, но все же не оно.

Похоже, сейчас она замешана во всем, что с нами происходит.

Мэлис пожимает плечами.

– Да насрать. Я все равно не хотел с ними работать. Сборище гребаных придурков.

– Ага, но нам придется что-то предпринять, – вставляю я. – У нас должна быть хорошая репутация, если мы хотим, чтобы мастерская преуспевала. Пока что еще не все в Детройте слышали или поверили в то дерьмо, которое Итан о нас болтает. Но если это изменится, мы окажемся в полной заднице.

– Разберемся, – ворчит Мэлис.

Кажется, в последнее время мы постоянно повторяем эту фразу, больше, чем обычно. Разберемся. В прошлом нам всегда удавалось это делать, но сейчас столько всего навалилось. Эта неразбериха с бандой Донована, чувак, задающий вопросы о Николае, сообщение от Икса…

Такое чувство, будто проблемы нарастают как снежный ком, одно перерастает в другое, и за этим просто невозможно уследить.

Я знаю, Вику, наверное, нелегко приходится. Он умеет решать проблемы, но у него только определенный набор навыков. Когда эти навыки не могут решить проблему, он становится нервным и раздражительным. Сейчас он сосредоточен на том, чтобы выяснить, кому принадлежит лицо с записи камер наблюдения, но остальные проблемы он вроде как игнорировать не может.

– Я знаю парочку парней, могу им позвонить, – предлагаю я. – Обычно они перевозят целые машины, потому что они идиоты, но, может, я смогу убедить их, что на разделке можно поднять больше бабла.

– Ага, – соглашается Виктор. – Давай. По крайней мере, это поможет нам продержаться, пока не уляжется вся эта история с бандой Донована.

Мы снова замолкаем, и когда Мэлис протягивает бутылку Виктору, наш брат, похоже, на секунду задумывается, прежде чем покачать головой. На самом деле он никогда не пьет, поэтому тот факт, что он выглядел слегка соблазненным, является довольно явным признаком того, что он так же взвинчен, как и все мы.

Наконец, я не выдерживаю. Нам хорошо известно, почему мы здесь собрались и о чем избегали говорить все это время. Поэтому я решаю это озвучить:

– Ну и что мы будем делать?

Оба брата смотрят на меня, а затем Мэлис возвращается к созерцанию ковра, который заполняет пространство между диваном и креслами. Вик вздыхает, постукивая пальцами по колену.

– У нас есть немного времени, прежде чем Икс начнет ожидать доставку Уиллоу.

– Но он не будет ждать вечно, – ворчит Мэлис.

Мы с Виком киваем, потому что и так знаем. Никто из нас никогда не встречался с Иксом. Мы без понятия, кто он вообще такой, но он однозначно не производит впечатления человека с безграничным терпением. С властью, да. Может, даже чем-то покруче, раз смог вытащить Мэлиса из тюряги, когда тот был обвинен за убийство. Наверное, у этого Икса куча ресурсов. Но одно я знаю точно – он любит, чтобы все делалось в определенные сроки, и чем дольше мы тянем с доставкой, тем выше будут ставки.

– Так что же нам делать? – спрашивает Виктор. Обычно у него всегда есть план или идея, как все провернуть, но сейчас он выглядит таким же растерянным, как и мы с Мэлисом.

– Я не хочу ее отдавать, – говорю я, снова заговаривая первым. – Не зная, что он собирается с ней сделать. Кто, вашу мать, знает, что случится, если ее продадут какому-нибудь уроду? В этом городе куча гребаных больных извращенцев, и я бы по ночам спать не смог, зная, что мы просто… отдали ее на растерзание. – Я скрещиваю руки на груди, откидываясь на спинку стула. – Такая вот моя позиция.

Виктор задумчиво постукивает пальцами по столу.

– Согласен. Она не виновата в том, что попала в такую переделку. И до сих пор она делала то, о чем мы ее просили. Ее передача облегчила бы нам жизнь, но… – Он качает головой.

Мы оба смотрим на Мэла, ведь он потеряет больше нас, если мы не исполним волю Икса. К тому же братишка громче всех заявлял, будто не хочет видеть Уиллоу рядом. Мэл сжимает челюсти и стискивает стакан в руке так