иду к лестнице. И все же, хотя я едва бросаю на нее взгляд, каждая клеточка моего тела будто настроена на то, чтобы чувствовать ее присутствие. Я ощущаю на своей спине ее взгляд, тяжелый, словно прикосновение, хотя она даже не двигается с дивана.

Когда я поднимаюсь, Рэнсом уже в комнате Виктора. Войдя внутрь, я вижу, что братья, склонив головы, читают сообщение, которое Вик вывел на экран компьютера.

Они одновременно смотрят в мою сторону, и Рэнсом выглядит таким же напряженным, каким был голос Виктора по телефону.

– Какого хрена происходит? – жестко спрашиваю я.

– Закрой дверь, – говорит Вик.

Я подчиняюсь, а затем подхожу ближе, складывая руки на груди.

Сообщение на экране начинается так же, как и все сообщения, которые мы получаем от Икса.

– У меня есть для вас новая работа, бла-бла-бла, сука, бла, – бормочу я себе под нос.

Но затем мой взгляд опускается ниже, и я в шоке пялюсь на фотографию Уиллоу, которая приложена под текстом. Это определенно она, ошибки быть не может…

И в инструкции говорится, что Икс хочет, чтобы мы доставили ее к нему.

Я быстро просматриваю оставшуюся часть сообщения, стараясь не обращать внимания на шум крови, стучащей в ушах, и учащенный пульс. Впервые задание Икса оказалось таким личным. Обычно он поручает нам всякое дерьмо, о котором мы ничего не знаем и не хотим знать. Случайные поджоги, кражи и прочая грязная работа в этом роде.

Теперь он спрашивает о ком-то, кого мы знаем.

О ком-то в нашем гребаном доме.

Меня переполняет гнев, горький и необузданный. Я сжимаю пальцы в кулаки, впиваясь взглядом в экран, пока изображение лица Уиллоу немного не расплывается. Все во мне кричит «нет».

Нет, мы не станем этого делать.

Мы не можем этого сделать.

Меня терзают чувства, которые я пытался игнорировать – я хочу защитить ее, уберечь. Чего бы от нее не хотел Икс, это не может быть что-то хорошее. Она точно не уйдет целой и невредимой от этого дерьма. А Уиллоу просто не заслуживает того, чтобы ее втягивали в эту историю. Во всяком случае, не глубже, чем она уже втянута. Она и так в центре наших гребаных попыток скрыть то, что произошло в борделе.

Но вслед за этой мыслью приходит другая. Клятва, которую я дал себе в машине по дороге домой.

Я не могу вернуться в тюрьму. Я, мать вашу, чуть не погиб от рук банды, которая нацелилась на меня на зоне. Мне пришлось подавить всю свою эмпатию, все эмоции, и закалять себя, пока я не стал почти бесчеловечным, просто чтобы выжить.

Быть мягким – это слабость, а эта девушка делает меня мягким. Сколько раз я приставлял пистолет к ее голове, видел шанс покончить со всем этим и не воспользовался им?

Рэнсом был прав, когда говорил, что мы не собираемся ее убивать. Он был прав, когда сказал, что я не стану этого делать. Что я не смогу.

И это делает ее слабостью. Особенно для меня.

В комнате – напряженная тишина, мы все погружаемся в свои мысли на бесконечно долгий момент. Затем Рэнсом нарушает тишину, высказывая то, о чем мы все думаем.

– Какого вообще хрена?

Вик вздыхает, его длинные пальцы постукивают по ноге.

– В точности мои мысли. У нас никогда прежде не было такого… личного задания.

– Что это, вашу мать, значит? – спрашиваю я, впиваясь взглядом в экран. – Зачем она ему нужна?

– И, кроме того, – бормочет Вик, – что за «я знаю»? Он знает, что она живет с нами, или это случайная работа?

– Ни хрена, – рычу я. – Это не может быть случайностью. Из всех девушек, о которых Икс мог бы попросить, почему именно она? Он наверняка знает, что она живет с нами.

– В противном случае это какое-то чудесное совпадение, – говорит Рэнсом, затем морщится. – Может это как-то связано с Николаем?

Вик качает головой.

– Очень маловероятно. Мы имели дело с Иксом еще до того, как узнали, кто такой Николай, и если бы Икс знал о том, что мы сделали, и хотел использовать это против нас, он бы уже это сделал.

– И то верно. Но это возвращает нас к вопросу Мэлиса: зачем она нужна Иксу?

Пальцы Вика постукивают-постукивают-постукивают по ногам. Похоже, он пытается привести свои мысли – и чувства – в порядок.

– Может, проверка, – говорит он через мгновение. – Он знает, что она у нас, и хочет увидеть, насколько глубока наша преданность. Может, он и не знает причины, по которой Уиллоу осталась с нами, но явно считает, что она имеет для нас значение, и пытается понять, как далеко мы зайдем, если он прикажет.

Я хмурюсь, потому что в этом есть смысл. Ненавижу.

– Мы и так делаем все, что он говорит. Какого хрена ему нужно нас проверять? – требую я.

– Скорее всего, это служит двум целям, – задумчиво бормочет мой близнец. – Во-первых, так он видит, как далеко мы на самом деле готовы зайти, а во‐вторых…

– Что?

– Возможно, он действительно хочет Уиллоу. Она представляет определенную ценность.

Вик не поясняет, но мы уже знаем, что он имеет в виду. В нашем мире, мире, где с хорошими людьми случаются неприятности, красивые молодые девушки пропадают постоянно. Особенно если они нетронутые. Такие люди, как Николай, отвратительные придурки с особыми фетишами, платят хорошие деньги за девственниц. Эти козлы получают удовольствие оттого, что именно они впервые раздвинут девочкам ножки и сломают их.

Мы все так думаем, но именно Рэнсом с выражением полного отвращения на лице озвучивает наши мысли:

– Он хочет продать ее. Она – товар.

Когда он произносит это вслух, я сжимаю челюсти. В этом городе такое случается сплошь и рядом, но впервые это происходит с кем-то, кого я знаю. С кем-то, кого я…

Я качаю головой, охваченный ураганом эмоций.

Избавление от Уиллоу, передача ее в руки Икса, как он просит – точнее, требует, – в конечном счете могло бы пойти нам на пользу. Она исчезла бы из нашей жизни, как я постоянно твержу, и не смогла бы выдать нас тому, кто копается в смерти Николая.

И все будет кончено. Нам больше не нужно будет следить за ней, мы сможем вычеркнуть ее из своей жизни и вернуться к тому, чем должны заниматься.

Кроме того, бросить вызов Иксу – это не вариант. Он обладает властью разрушить наши жизни или отправить меня обратно в тюрьму, и я почти уверен, что ему будет насрать на наш послужной список хорошо