Но, поднимаясь наверх, я все еще думаю об Уиллоу. Она – это все, о чем я думаю, и я прокручиваю в голове наше общение, как будто просматриваю кадры с камеры, фокусируясь на каждом выражении ее лица и жалея, что не могу увеличить изображение, чтобы разглядеть еще больше деталей.

Она заставляет меня желать того, чего я никогда себе не позволял и о чем даже не помышлял. Когда я рядом с ней, мне интересно, каково это – прикоснуться к ее волосам, почувствовать их мягкость, пропустить сквозь пальцы, словно золотые нити. Прикоснуться к ее лицу, поцеловать ее. Почувствовать, как она прижимается ко мне с легкой нежностью, небрежно касается меня, как она делает это с Рэнсомом.

Это кажется невозможным, недостижимым. Даже смешным. Но я все равно хочу этого.

Поставив ноутбук на кровать, я усаживаюсь за мониторы, желая погрузиться в то, что всегда меня успокаивает. Я хочу вернуться к работе, запустить сканирование с распознаванием лиц, но тут тихий звук предупреждает меня о поступлении зашифрованного сообщения.

Проклятье. Как невовремя.

Оно от Икса, и, учитывая все происходящее, нам придется еще и потрудиться, чтобы выполнить его поручение. Однако сказать ему, что мы слишком заняты, – не вариант, поэтому я приступаю к расшифровке сообщения, чтобы выяснить, чего он хочет.

Это занимает несколько минут, и к тому времени, как я заканчиваю, чувство тревоги, возникшее ранее, исчезает – по крайней мере, до тех пор, пока я не начинаю читать сообщение.

Когда я смотрю на слова на экране, брови сходятся на переносице, а плечи напрягаются.

Какого хрена?

35

Мэлис

Несмотря на все дерьмо, связанное со смертью Николая, у нас по-прежнему есть дела, которые требуют выполнения. С тех пор как сделка с бандой Донована сорвалась, нам пришлось работать вдвое больше, чтобы не потерять позиции, которые нам удалось завоевать в нише преступного мира Детройта.

Я оставил Рэнсома с Уиллоу в гараже и отправился к покупателю, с которым мы иногда работаем, чтобы передать кое-какие запчасти от последней разобранной машины.

К счастью, его не беспокоит ложь, которую распространяет Итан, поэтому он по-прежнему рад сотрудничать с нами. Я продаю запчасти и забираю наличные, засовывая их в задний карман. Но когда начинаю двигаться обратно к машине, то чуть не натыкаюсь на человека, слоняющегося снаружи.

– Эй, смотри, куда прешь… – голос парня прерывается, когда он поворачивается и смотрит на меня. Тогда-то я и понимаю, что знаю его.

– Дариус, – хмурюсь я.

– Вот черт. – Широкоплечий мужчина усмехается. – Ты сын Александра Воронина, так ведь? Мэлис, верно? Давненько не виделись.

Одного упоминания имени отца достаточно, чтобы взбесить меня, но я сдерживаюсь, лишь бы не послать его ко всем чертям. Дариус Леджер был другом нашего отца – насколько у этого придурка вообще могли быть друзья, конечно. Они тусовались вместе, когда папаша пытался создать свою криминальную империю, и я пару раз встречался с этим парнем.

Дариус прищуривается, глядя вдоль улицы, будто вспоминая что-то.

– Ну ни хрена ж себе. Помню, как Алекс говорил о тебе и твоих братьях. Как он собирался вырастить вас достойными помощниками, чтоб империей управлять. Вы должны были стать лучшими из лучших, смертоносными профессионалами. – Он тихо присвистывает, снова переключая внимание на меня. – Жаль, что вы, парни, использовали эти навыки, чтобы убрать его.

Руки сжимаются в кулаки.

Это едва ли секрет, что меня осудили за убийство отца, но от того, как самодовольно смотрит на меня Дариус, волосы встают дыбом. Мне не нравится, когда надо мной насмехаются, особенно когда это делает какой-то самодовольный ублюдок, который раньше вращался в тех же кругах, что и наш мерзкий папаша.

– Насколько я помню, ты воспользовался парочкой из его старых деловых контактов, когда он сдох, так что, похоже, тебе стоит поблагодарить меня за предоставленную возможность, – холодно говорю я.

Дариус наклоняет голову, подтверждая мои слова, и, посмеиваясь, проводит рукой по своим пепельно-каштановым волосам.

– Похоже на то. – Он прищелкивает языком, засовывая руки в карманы кожаной куртки. – Что ж, рад видеть, что ты снова на свободе. Может, однажды у нас еще представится шанс заняться вместе бизнесом.

Мы с братьями ни за что на свете не станем работать с этим ублюдком. Мы сотрудничаем со многими подонками и преступниками, но не допускаем таких отбросов, как Дариус.

– Ага, может, – ворчу я, обходя его, чтобы продолжить путь по улице. Думаю, он был бы рад предаваться воспоминаниям о прошлом весь гребаный день, но у меня нет ни времени, ни терпения на это дерьмо.

Он не останавливает меня, кивает и смотрит мне вслед. Я уже на полпути к своей машине, когда звонит телефон, поэтому я достаю его из кармана, смотрю на экран и отвечаю.

– Вик. Что случилось?

– Возвращайся домой. Сейчас, – говорит мой близнец, и его голос звучит чертовски напряженно. – Нам нужно поговорить.

Я сразу чувствую – что-то случилось. Дариус и его болтовня забыты, и я отворачиваюсь, направляясь обратно к тачке, забывая о том, как был зол всего секунду назад, и сосредотачиваясь на звонке.

– Что происходит? – требую я ответа.

– Поговорим об этом, когда приедешь.

– Твою мать, Вик, скажи, в чем дело.

Виктор твердо отвечает:

– Мы получили новую работу от Икса.

Я хмурюсь при упоминании о нашем таинственном благодетеле. Я просто жуть как ненавижу это соглашение, а еще то, что Икс фактически владеет нами. Он обращается с нами, как с гребаными мальчиками на побегушках, отправляя выполнять любую грязную работу, какую захочет, зная, что мы не можем отказаться.

И чего же он хочет сейчас? Это явно выбило Вика из колеи.

– Уже выезжаю, – коротко говорю я, а затем завершаю разговор, сажусь в машину и еду домой.

Как бы я ни ненавидел Икса и все то дерьмо, через которое он заставляет нас проходить, я знаю, что работа на него, вероятно, лучше, чем альтернатива. Тюрьма была гребаным кошмаром.

Я так крепко сжимаю руль, что кожа под пальцами протестующе скрипит. Там не было ничего приятного, и мне ни за что не хотелось бы пережить это снова.

Я туда не вернусь. Не важно, что мне придется сделать, чтобы остаться на воле.

Вернувшись, я вхожу в дом и захлопываю за собой дверь. Уиллоу в гостиной, тут же поднимает взгляд, едва я появляюсь из коридора. Но я не замедляю шага, проношусь через комнату и