и обжигая, а затем начинает двигаться дальше, спускаясь с шеи на плечи. Даже те места, которые я чувствую недостаточно хорошо из-за шрамов, кажется, горят под его губами, и он не отстраняется. Не испытывает к ним отвращения.

С каждым поцелуем внутри меня разгорается жар, с губ срывается тихий стон удовольствия. Глаза снова закрываются, и я прижимаюсь к нему, не в силах скрыть, как это приятно.

Затем, совершенно неожиданно, Рэнсом переворачивает меня на живот, вдавливая в матрас и подушки. Его большое тело накрывает мое, прижимая меня к кровати. Страх тут как тут, ведь Рэнсом намного больше меня и не дает мне подняться, но вслед за страхом приходит возбуждение.

– Ты уже намокла, плохая девочка? – бормочет он.

Он опускает руку мне между ног и с легкостью находит мою киску. Я уже вся мокрая, и глубоко внутри меня начинает зарождаться жгучее желание, разгорающееся еще сильнее, когда я чувствую прикосновение его мозолистых пальцев к клитору, а затем ниже, прямо к влагалищу.

Он вводит в меня один палец, и я резко выдыхаю, слегка выгибаясь под ним. Но вовсе не для того, чтобы попытаться вырваться, а просто потому, что мне так хорошо, что я не могу удержаться на месте. Когда он добавляет еще один палец, тело растягивается, желая приспособиться, и от этого давления на стенки влагалища у меня кружится голова.

Он медленно трахает меня двумя пальцами, расслабляя мое тело. Я извиваюсь под ним, мои нервные окончания возбуждаются в ответ каждый раз, когда он вынимает пальцы.

Я слышу, какая я влажная, по звукам, которые издают его пальцы, входя в меня и выходя, и от всего этого у меня перехватывает дыхание. Жар продолжает нарастать, и я раздвигаю ноги шире, молча умоляя о большем.

– Вот так, – бормочет Рэнсом, и в его глубоком голосе слышится одобрение. – Хорошо.

Оргазм нарастает, и я так близка к краю, что опускаю бедра, прижимаясь клитором к матрасу, желая кончить. Но, прежде чем у меня получается это сделать, тяжесть с моей спины исчезает, и Рэнсом снова переворачивает меня. Он срывает с меня то, что осталось от одежды, его руки движутся со скоростью, которой я никогда раньше не замечала.

Затем он хватает меня за бедра и грубо раздвигает их. Когда я поднимаю глаза, то понимаю, что мы не одни в комнате.

Мэлис и Виктор тоже там, наблюдают. Глаза Мэлиса подернуты дымкой, и он ни на секунду не отводит взгляда. Даже у Виктора, обычно такого бесстрастного и хладнокровного, на лице жар, словно он очарован тем, что видит.

Но увидеть их – настоящий шок, поэтому я вырываюсь из рук Рэнсома, открывая рот от резкого вздоха.

Это неправильно.

Они не могут быть здесь.

Они не должны это видеть.

Но я не говорю им уходить. По какой-то причине я не могу заставить свой рот произнести нужные слова.

– Не прячься от нас, – бормочет Рэнсом, уткнувшись губами мне в шею. – Тебе никогда не удастся спрятаться от нас. Мы видим тебя, ангел. Мы знаем тебя. Ты наша.

Теперь он прямо надо мной, его тело между моих ног, руки по обе стороны от моей головы. Я чувствую твердость его члена, толстого и обнаженного, прямо у влагалища, и он подтверждает свое обещание, входя в меня жестко и быстро.

Когда он врезается в меня, спина выгибается дугой, а стон вырывается из меня против воли. Все тело словно сгорает заживо, но это ощущается хорошо.

Охренительно приятно.

Мэлис и Виктор все еще там, наблюдают и видят все. Видят, как Рэнсом трахает меня. В их глазах голод, и они выглядят так же, как и я.

Отчаянно желают большего.

Я дрожу под Рэнсомом, и каждый толчок приближает меня к кульминации. Я чувствую, как оргазм угрожает затянуть меня в свои пучины, и не сопротивляюсь. Я поддаюсь нарастающей волне наслаждения, шепчу имя Рэнсома, цепляясь за него, пока он трахает меня сильнее. Его тело жестко врезается в мое.

Оргазм совсем рядом, я чувствую его вкус, и…

Я резко просыпаюсь, тяжело дыша.

Сердце бешено колотится, по всему телу разливается тот самый жар, о котором я грезила. Особенно сильно он горит между ног, заставляя пульсировать клитор, и я со смущением осознаю, что вот-вот кончу.

Я зажмуриваю глаза, пытаясь собраться с мыслями и взять себя в руки. У меня и раньше были эротические сны, но никогда такие насыщенные. И никогда о мужчине – или, скорее, о мужчинах, – которых я знаю.

Я все еще так сильно возбуждена, будто каждый атом в моем теле живой и заряжен желанием. Киска сжимается снова и снова, вторя почти бешеному биению сердца, и я делаю глубокие вдохи, стараясь избавиться от этого ощущения. Но воспоминания о сне цепляются за мой разум, как колючки, вспышки образов и ощущений не дают возможности обуздать возбуждение, переполняющее мои конечности.

В этот момент мне нетрудно будет довести себя до оргазма, и я медленно начинаю просовывать одну руку под одеяло, дотрагиваясь до ноющего места между ног. Я отчаянно пытаюсь снять это напряжение, избавиться от него, но, прежде чем успеваю прикоснуться к себе, за моей спиной раздается сонный голос Рэнсома.

– Какая проказница.

Я замираю, глаза широко раскрываются. Вот черт.

Внезапно я как никогда остро осознаю, что он прямо у меня за спиной, прижимается ко мне всем телом. Я чувствую жар, исходящий от его мускулистого тела, обжигающего мою спину. Его дыхание овевает мою шею, когда он придвигается еще ближе.

– Что тебе снилось? – бормочет Рэнсом, уткнувшись носом в ложбинку между моей шеей и плечом.

– Я…

Щеки пылают, а слова застревают в горле. Я понятия не имею, как сказать: «Мне снилось, как ты трахаешь меня на глазах у своих братьев». Это просто… странно. Или, по крайней мере, так должно быть. Но потом я вспоминаю, как мы с Виком наблюдали за Мэлисом, трахающим ту девушку, и, похоже, его это совсем не смутило. Так что, возможно, они действительно настолько близки.

У меня голова идет кругом от мыслей, мечущихся по кругу. Позади меня Рэнсом усмехается, явно не обеспокоенный тем, что я ему до сих пор не ответила.

– Знаешь, ты такая милая, когда стесняешься, – говорит он. – Наверное, тот еще сон был. Тебе снился я?

Я облизываю губы, не в силах удержаться от кивка.

– Ага, теперь все ясно, – поддразнивает он. – Тебе снился только я?

На долю секунды я задумываюсь о том, чтобы солгать и сказать, что так оно и было. Почему-то