Шрифт:
Закладка:
– Мама организовала тематический ужин, – вполголоса пояснила мне Линди, пока официанты собирали тарелки со стола. – Места, где они с папой побывали в прошлом году. Суп был мексиканский, салат – китайский.
Появились официанты с новой переменой блюд, и Линди объявила:
– А это Франция!
Улитки. Передо мной поставили целую тарелку вареных улиток! Я уставилась на Марко, но он словно ничего не заметил.
Может быть, второе можно пропустить? Однако все вокруг увлеченно ели, и мне не хотелось отбиваться от коллектива. Кроме того, я всегда следовала дедушкиному правилу: «В жизни надо все попробовать!»
– Есть их не обязательно, – шепнул мне Марко, но я храбро помотала головой. Ничего, справлюсь!
Я вонзила вилку в ближайшую улитку и сунула в рот. Улитка оказалась соленая, жесткая, словно резиновая. Кое-как проглотив несколько штук, я наклонилась к Марко и прошептала:
– Надеюсь, после этого я хотя бы обрету суперспособности!
– Вряд ли они радиоактивные, – с улыбкой ответил он. – Хотя с моей мачехой никогда точно не скажешь! – А потом добавил: – Извини, что не предупредил тебя насчет дресс-кода.
– Ничего страшного. Спасибо, что переоделся.
– Не за что.
Я запила улиток большим глотком воды и принялась гонять раковины по тарелке. Отец Марко обратился к нему:
– Только что позвонила Джанин и подтвердила, что одна встреча через пять дней отменяется. Так что я смогу втиснуть в свое расписание вас с Анной.
Всего через пять дней! И волнующе, и жутко!
– Спасибо, папа, – ответил Марко.
Кен сложил руки и устремил пронзительный взгляд на меня:
– Анна, расскажите мне немного о себе.
– О, ну, даже не знаю, что сказать… – замялась я. Терпеть не могу быть в центре внимания!
– Анна замечательная девушка, – вставил Марко. – Очень талантливая. И любящая, и с добрым сердцем.
Его слова согрели меня; казалось, они пляшут вокруг в воздухе, словно мерцающие огоньки. Я не сомневалась: Марко говорит это просто из любезности, но такая любезность от него была дороже всего на свете.
– А еще с ней очень весело! – громко объявила Линди.
– Вот как? – встряла Трейси. – И в чем это выражается?
Я никогда не считала себя особенно веселым человеком, да и не очень понимала, как доказать, что со мной весело. Разве что рассказать какой-нибудь старый анекдот?
– Приходит человек в аптеку и говорит: «Мне нужен йодистый калий». – «Йодистого нет, есть только цианистый». – «А в чем разница?» – «Да разница небольшая… всего два доллара!»
Марко рассмеялся – однако больше не засмеялся никто, и я почувствовала, что должна объясниться:
– Дело в том, что йодистый калий – безобидное вещество, а цианистый – смертельный яд, так что… – Но тут появились официанты с новой переменой блюд, и я умолкла.
– Знаешь, что делать, если твои шутки о химии никому не кажутся смешными? – тихо спросил Марко, наклонившись ко мне. – Просто продолжай, пока не получишь реакцию!
Его слова немного меня приободрили; я нащупала под столом его руку, и Марко сочувственно сжал мою в ответ.
– Значит, в этот уикенд мне придется умасливать твоего отца? – тихонько спросила я.
– Умаслить его – задача невыполнимая. Но, если хочешь, я помогу.
Я молча сжала руку Марко. К счастью, беседа перешла на другие темы, так что оставшуюся часть ужина я смогла доесть более или менее в мире и покое, не слишком часто вспоминая свою неудавшуюся шутку.
У Марко зазвонил телефон, и он взглянул на экран.
– Прошу прощения, это из офиса.
Он встал и вышел из столовой – и почти сразу внесли десерт.
– Это манговый шрикханд, – объявила Трейси. – Мы с ним познакомились во время последней поездки в Индию.
Передо мной поставили глубокую тарелку, полную чего-то белого, похожего на мороженое, с ломтиками манго. Я осторожно попробовала. Ммм… как вкусно! Легкий, сладкий, расцвеченный пряностями и орехами – так и тает во рту!
Когда Марко вернулся и сел рядом, я вовсю наслаждалась новым десертом. Он накрыл мою руку своей и спросил тихонько:
– Что это ты делаешь?
– Ем, а что?
– Там же йогурт, – сказал Марк. И гневно взглянул через стол на Трейси: – Я предупреждал тебя, что у Анны непереносимость молочных продуктов. Зачем ты это подала?
Линди изумленно округлила глаза: должно быть, не часто Марко так разговаривал с ее матерью.
В этом блюде йогурт? Надо же, по вкусу ни за что не догадаешься!.. Ну что я за дура! Трудно было спросить? Но я слишком хотела сойти здесь за свою.
– Я забыла, – огрызнулась Трейси; но даже мне было понятно, что она солгала.
Подошел официант, чтобы забрать у меня остатки шрикханда; я хотела протянуть ему тарелку, но промахнулась. Тарелка упала на пол и разлетелась вдребезги.
Наступило зловещее молчание, а затем Трейси вскричала:
– Мой фарфор!
– Фарфор моей матери, – быстро поправил ее Марко.
– Вы понимаете, что вторую такую найти просто невозможно? – продолжала Трейси, сверля меня глазами. На Марко она не обратила внимания.
– Прости! – воскликнула я, повернувшись к нему. – Это была тарелка твоей мамы? Мне так стыдно… я могу заплатить…
– Все нормально, – отрезал он.
Ужин, очевидно, был окончен; Марко взял меня за руку и повел в спальню.
– У тебя есть таблетки от несварения? – спросил он. – Или мне послать кого-нибудь в аптеку?
– Нет-нет, у меня все с собой, – пробормотала я.
Йогурт еще не начал действовать, но чувствовала я себя хуже некуда. Все ужасно! Как я смогу ужиться с Кимболлами, когда бью их посуду и страдаю поносом во время их семейного уикенда? Порывшись в сумочке, разыскала там пилюли для улучшения пищеварения. Едва ли Кен теперь захочет давать мне деньги. Я все испортила! Проглотив пару таблеток, растянулась на кровати.
– М-да, сумела я оживить семейный вечер, верно?
Марко присел рядом на кровать, взял меня за руку.
– Да уж, крушение было быстрым, но впечатляющим.
Я слабо улыбнулась.
– Не успела я вернуть столик в вертикальную позицию и пристегнуть ремни… Твой отец теперь, наверное, меня возненавидит?
– Да нет, ему плевать.
– А если твоя мачеха настроит его против меня?
– Он из тех, для кого прибыль важнее семьи. – В голосе Марко прозвучала грусть, надрывающая мне сердце.
Прочистив горло, я сказала:
– Я сама как эта несчастная тарелка. Разбита вдребезги – и невозможно подобрать мне
