переживания этого «околосмертного» состояния происходит перестройка личности, зачастую полная: по существу, рождается новый человек, чье миропонимание кардинально отличается от прежнего. Это и есть шаман.

«Околосмертное состояние» — главное условие пересотворения личности (Моуди Р., 1996; Харнер М., 1996). «Люди, имевшие "околосмертные" переживания, — говорит Р. Уолш, — свидетельствуют о том, что подобный опыт был наиболее глубоким и важным событием в их жизни… Подобные переживания, наряду с некоторыми другими видами мистических переживаний, вызывают драматические устойчивые изменения личности… Среди них: исчезновение страха смерти, более высокое чувство ценности человеческих взаимоотношений, любви к жизни, рост интереса к сознанию и самосознанию, значительный сдвиг от материальной заинтересованности к стремлению помогать и заботиться о других» (Уолш Р., 1996. С. 151).

У шамана все эти переживания и изменения множественнее и глубже, чем у обычных людей, — настолько, что нередко возводят его практически на уровень «сверхчеловека». Шаман способен не только отчуждать от тела одну из своих жизненных субстанций (душ), но и посылать ее в те или иные заданные «пространства», отправлять в прошлое и будущее. Он обладает даром телепортации, телекинеза; может находиться одновременно в разных местах; распоряжается своей генетической памятью (способен «вспомнить» и использовать умения и навыки своих далеких предков) и т. п.

Что касается шаманских духов-помощников, то, если исходить из представлений трансперсональной психологии, они есть не что иное, как результат «расщепления» личности шамана. Это разные аспекты внутреннего психического мира шамана — те, что скрыты в нашем бессознательном преимущественно на уровне архетипических образов и пребывают в обычное время и в обычном состоянии вне нашего обыденного «Я». В «психопатологическом» состоянии личность медиума распадается на части, на несколько самостоятельных, независимых друг от друга «я», которые могут вытеснять на какое-то время как обыденное «Я» медиума, так и друг друга. В шаманской интерпретации это и есть шаманские духи.

В древней китайской книге «Тайна Золотого Цветка» изображен мудрец в четвертой (высшей) стадии медитации. Из головы медитирующего выступают пять человеческих фигурок, которые, в свою очередь, разделяются на двадцать пять меньших по размерам. Это — демонстрация процесса расщепления личности на независимые «я», число которых, согласно представлениям, свойственным даосизму (в отличие от шаманизма?), предельно (Юнг К. Г., 19946. С. 187). Эти фигурки (образы), считает Юнг, «суть действительные психические личности, обладающие относительной реальностью». «Если бы, — утверждает он далее, — расщепляющие тенденции не были свойствами, присущими человеческой психике, то психические подсистемы вообще не отщеплялись бы, иными словами не было бы ни духов, ни богов» (Юнг К. Г., 19946. С. 189).

Эти внутренние субличности (в данном случае я имею в виду духов-помощников шамана) могут быть добрыми и злыми, умными и глупыми, обязательными и необязательными, послушными и капризными, и в соответствии с присущими им качествами могут принимать во внутреннем ведении шамана различные облики. Духи-помощники чаще всего помогают своим «хозяевам», но могут и вредить, особенно неуверенным в себе или одряхлевшим шаманам, потерявшим былую силу. Наиболее амбициозные из духов-помощников в некоторых случаях при определенных обстоятельствах способны подавлять, даже подменять личность шамана, и в этом кроется определенная опасность как для него самого, так и для его окружения. Говорят, что в такие моменты у медиума меняются (порою вплоть до полной неузнаваемости) выражение лица, голос, поза, манеры, поведение и пр., т. е. на время оккупации его каким-нибудь не в меру агрессивным духом он становится совершенно другим («одержимым») человеком.

Не менее любопытны психологические аспекты трактовки духа-покровителя шамана ~ наиболее сложного и загадочного из шаманских духов. В практике трансперсональной психологии ему семантически и функционально более всего соответствует тот мудрый и всезнающий «дух-гид», который является спонтанно или в процессе медитации и на которого могут эпизодически настраиваться высокоодаренные творческие личности. Более того, известно, что «дух-гид» почти постоянно сопутствовал некоторым особо выдающимся личностям, в том числе Сократу, Ганди, Юнгу и др.

В трактовке Юнга «дух-гид» — не просто часть расщепленного «Я», а второе «Я» или даже, точнее, вторая ипостась «Я» — цельный, богатый и многосторонний архетипический образ, вмещающий в себя разные, в первую очередь наиболее глубинные части психики, «скрытые» потенциалы личности медиума, недоступные сознательному «Я» в его обыденном состоянии. Юнг называл своего «духа-гида» (по шаманской терминологии — духа-покровителя) по имени: Фелемон. Его первое явление и дальнейшее сотрудничество с ним Юнг описал так:

«Вдруг справа появилось крылатое существо, плывущее по небу. Я увидел, что это был старик с рогами буйвола. У него была связка из четырех ключей, одним из которых он позвякивал, как будто собирался отомкнуть замок. У него были крылья зимородка со свойственной этой птице цветовой гаммой… Фелемон и другие герои моих фантазий стали для меня источниками важнейших прозрений о том, что в психике существуют такие вещи, автором которых я не являюсь, но которые возникают сами по себе и живут своей собственной жизнью. Фелемон представлял собой ту силу, которая не была мною. В моих фантазиях я беседовал с ним, и он говорил о вещах, о которых я сознательно никогда не размышлял. Я отчетливо слышал, что это говорит он, а не я… Я понял, что во мне существует нечто, что может говорить о том, о чем я не знал и не собирался говорить и что иногда оно даже направлено против меня самого… Он был для меня загадочной фигурой. Временами он представал предо мной настолько реально, будто был живым человеком. Я гулял с ним по саду, и для меня он был тем, кого индийцы называют "гуру"» (Уолш Р., 1996. С. 134–135).

Напомним, что шаман извлекает все эти образы не столько из внешнего, сколько из своего внутреннего Мира, из Микрокосма. Однако Микрокосм и Макрокосм подобны друг другу, как подобны микромир и макромир. Поэтому, скорее всего, шаман, совершая свои космические путешествия внутри самого себя, где, как и в Большой Вселенной, есть свои миры и антимиры, свои Верх и Низ, добро и зло, жизнь и смерть, прошлое и будущее и т. д., тем самым видоизменяет и творит как собственно внутреннюю, так и внешнюю реальность. Шаманские путешествия, совершаемые в состоянии транса, — это наивысшая форма углубления в самого себя, в свой внутренний Мир, повторяющий структуру и смысл Мироздания в целом. Это, скорее всего, те уровни погружения, которые В. В. Налимов называл «подвалами сознания» третьего и шестого уровней (Налимов В. В., 1989. С. 102–104).

Видимо, именно эту «внутреннюю Вселенную» имел в виду К. Г. Юнг в своем «Психологическом комментарии» к «Тибетской книге мертвых», когда рассматривал коллективное бессознательное в свете древних религиозно-мировоззренческих идей и образов: «Мир богов и