– Много работы, – загрустил Чабби.

– Ну, ты всегда со мной споришь. А если согласишься, я тут же пойму, что не прав.

– Я не говорю, что ты не прав, – сухо произнес Чабби. – Говорю, что много работы. Ты же не поставишь за таль мисс Шерри?

– Нет, – согласился я. – Там нужен кто-то покрепче. – И похлопал его по внушительному каменно-твердому животу.

– Так я и думал, – приуныл Чабби. – Значит, мне пора надевать акваланг?

– Нет, – остановил его я. – Сперва мы с Шерри поставим заряды. – Мне хотелось узнать, как у нее с нервами после вчерашнего кошмара. – Подорвем переборку у трапа, а потом вернемся домой. Сразу после взрыва работать не будем: подождем, пока отлив не унесет дохлую рыбу. Не хотелось бы снова встречаться с Хвостатыми Джонни.

Мы вползли в орудийный порт и вдоль путеводного нейлонового линя, который остался с прошлого раза, проследовали по батарейной палубе, в отверстие сходного трапа, на нижнюю палубу и по зловещему темному тоннелю до тупика – переборки, отделявшей коридор от носового трюма.

Шерри держала фонарь, а я, вооружившись ручной дрелью, начал сверлить отверстие в перегородке. Без нормального упора для ног работать было неудобно. Первые полтора дюйма я одолел без труда – дерево сгнило до пробковой консистенции, – но потом началась дубовая обшивка, и мне пришлось отказаться от своей затеи: дуб был тверже металла, и я провозился бы с ним не меньше недели.

Итак, я понял, что закрепить взрывчатку там, где планировалось, не смогу. Придется использовать заряды посерьезнее, чем хотелось бы, и надеяться, что благодаря тоннельному эффекту коридора ударная волна выбьет перегородку внутрь. Пневмостеплером я загнал в дерево шесть гвоздей – по углам и в центре переборки – и прикрепил к ним половинки брикетов гелигнита.

На подготовку к взрыву ушло почти тридцать минут, а потом мы с облегчением покинули тесные пределы старинного корабля и поднялись сквозь прозрачную воду к серебристой поверхности, увлекая за собой изолированные провода.

Пока снимали снаряжение, Чабби взорвал заряды. Ударной волны мы почти не почувствовали – ее амортизировал корпус «Утренней зари».

Сразу после взрыва мы вышли из заводи и устремились к нашей пещере, воодушевленные перспективой праздного дня. Теперь предстояло ждать, пока отлив не унесет мертвечину за риф.

Во второй половине дня мы с Шерри отправились на пикник к южной оконечности острова. Из провизии прихватили оплетенную лозой двухлитровую бутылку португальского винью верде, на закуску выкопали несколько крупных песчаных мий, которых я завернул в водоросли и вновь похоронил в песке, а поверху развел костер из плавника.

Пока солнце клонилось к океану, мии приготовились, а бутылка почти опустела. Вино, еда и великолепный вид оказали на Шерри Норт самое благотворное действие: она растаяла, взгляд ее стал наивным и кротким, а когда закат наконец померк и сменился тучной желтой луной – отрадой всех влюбленных, – мы, не обуваясь, отправились по влажному песку в свою пещеру.

Следующим утром мы с Чабби полчаса таскали из вельбота необходимое оборудование и складировали его на батарейной палубе «Утренней зари», а потом углубились в корпус корабля.

Как я и опасался, разрушения оказались весьма серьезные. Мощные заряды разорвали опалубку, вышибли переборки пассажирских кают, и четверть коридора оказалась заблокирована.

Мы выбрали подходящую опорную точку для талей, и, пока Чабби налаживал их, я сплавал в ближайшую каюту. Поводил лучом фонаря по изуродованной взрывом обшивке, покрытой – как, собственно говоря, и весь интерьер – густой порослью подводных растений, под которой угадывались очертания простенькой мебели.

Я осторожно скользнул в пролом и завис над разгромленной палубой, зачарованно разглядывая разбросанные по каюте предметы: посуду из европейского и восточного фарфора, расколотый умывальник, великолепный ночной горшок с розовым цветочным узором, проступавшим сквозь пленку скопившегося в нем осадка, пузырьки с духами, бутылочки с косметикой, непонятные металлические предметы и горы аморфного гнилья – судя по всему, одежды, занавесок, перин и одеял.

Глянул на часы: пора подниматься и менять баллоны. Поворачивая к выходу, я заметил небольшой прямоугольный предмет, подсветил его фонарем и аккуратно стер толстый слой илистой грязи. Передо мной лежала деревянная шкатулка размером с портативный радиоприемник. Крышка богатая, с перламутрово-черепаховой инкрустацией… Я подумал и сунул шкатулку под мышку. Чабби уже закончил с талями и ждал меня у спуска на батарейную палубу. Всплыв у вельбота, я передал шкатулку Анджело, а потом взобрался на борт.

Пока Шерри разливала по кружкам кофе, Анджело переставлял клапаны на свежие баллоны, а я закурил чируту и стал рассматривать шкатулку.

Первым делом в глаза бросилось ее плачевное состояние. Инкрустация сгнила и вываливалась из гнезд, палисандр разбух и покорежился, замок и петли разъела ржавчина.

Усевшись рядом на банку, Шерри обследовала добычу и тут же воскликнула:

– Это дамский футляр для украшений! Открывай, Гарри, давай посмотрим, что внутри!

Я просунул под замок наконечник отвертки. При первом нажатии петли лопнули, и крышка отлетела в сторону. Шерри заглянула в шкатулку и тут же выудила из нее толстую золотую цепь с тяжелым медальоном из того же металла.

– Ой, Гарри, это же самый писк! Не поверишь, насколько она модная!

Следом за ней в шкатулку нырнули остальные. Анджело сцапал пару золотых сережек с сапфирами и немедленно заменил ими свои извечные медяшки, а Чабби повесил на шею тяжелое гранатовое ожерелье и стал прихорашиваться, словно старшеклассница.

– Это для моей хозяюшки, – объяснил он.

В шкатулке хранились украшения дамы среднего достатка – быть может, супруги мелкого чиновника или другого госслужащего. Ничего особенно ценного, но в нынешнем контексте эта коллекция меня заворожила. Львиную ее долю, понятно, урвала мисс Норт, но я тоже сумел стянуть золотое обручальное кольцо – без камня, зато довольно широкое.

– Зачем оно тебе? – посягнула Шерри на мой трофей, не желая упускать ни единого предмета.

– Найду куда деть, – объяснил я и многозначительно посмотрел на нее, но взгляд оказался растрачен впустую, так как Шерри с новыми силами бросилась шарить по шкатулке.

Я убрал кольцо в надежный кармашек с молнией, что имелся у меня в сумке. К тому времени Чабби так увешался массивными украшениями, что походил на индусскую невесту.

– Господи, Чабби, ты же копия Лиз Тейлор, – сообщил ему я, и он принял комплимент с грациозным наклоном головы.

С большим трудом я пробудил в нем интерес к возвращению в недра «Утренней зари»; но когда мы вновь оказались на нижней палубе, Чабби бросился разбирать последствия взрыва, словно титан.

Проход к трюму завалило фрагментами обшивки и деревянными балками. Налегая вдвоем