мы имеем полную возможность смотреть на М. Л. Бочкареву, как на носительницу национально-русской психики, в противовес воспетым Н. А. Некрасовым космополитическим женам декабристов, экзальтированным, оригинальничавшим барынькам, которыми он подменил неразрывную с русской почвой, вышедшую из народной русской среды женщину-патриотку.

Многим, особенно выросшим в замкнутом кругу подсоветского мышления, следует прочесть книгу о русской «Женщине с винтовкой».

«Наша страна», Буэнос-Айрес,

12 апреля 1956 года, № 325. С. 7

II

Ни одна страна, ни один народ не могут гордиться таким обилием порожденных им выдающихся женщин, как народ русский. Где не блистают их имена? Даже в столь несвойственной, казалось бы, психике женщин области, какой является математика, мы видим Ковалевскую, в живописи – Е. Поленову, в чуждой женщинам коммерции – ряд москвичек-купчих, красочно описанных (под другими фамилиями) певцом Москвы Боборыкиным и А. Амфитеатровым, а на страде борьбы за отечество сияют имена первой женщины-офицера Дуровой, начальницы партизан в Отечественную войну старостихи Василисы и, наконец, погружаясь в глубины истории, «мудрейшей из жен», по выражению летописца, святой княгини Ольги.

Но встречаем ли мы подобных женщин в нашем русском безвременьи? Не исчезли ли, не выродились ли они? Или другое: не нашлось среди наших писателей того, кто обратил бы на них свое внимание и рассказал бы о них читателю?

Второе вернее. И большая вина лежит на литераторах русского зарубежья, не утвердивших для потомства явных для них самих образов героических женщин, в первом ряду которых стоит имя капитана Бочкаревой, организатора и командира первого женского батальона смерти, до конца боровшегося с большевицкой гидрой.

Осветить этот образ взял на себя Борис Солоневич и достойно выполнил принятую им задачу. Пользуясь сведениями, полученными от находящихся в эмиграции солдат и офицеров женского батальона, он правдиво воссоздал облик самой Бочкаревой, суровой, даже грубой русской «бабы», не очень-то грамотной, но беспредельно, всем своим существом, всей своей жизнью преданной родине, что доказала она не на словах, а на деле, подтвердив свой истинный патриотизм пролитой ею кровью. Б. Солоневич в своей очень ценной книге отнюдь не стремится к какой-либо идеализации Бочкаревой, к приукрашиванию, к гримировке ее под Жанну д’Арк. Он видит яркую самобытность этой глубоко русской натуры, ощущает ее и умеет передать это ощущение читателю. Стиль, которым написана книга, как и вообще манера письма Б. Солоневича, легко воспринимается читателем и делает его правдивое бытоописание столь же увлекательным, как талантливо написанный роман. Да разве не разыгравшимся в реальной жизни романом была военная деятельность Бочкаревой и совершенные ею подвиги?

При неоспоримой ценности книги Б. Солоневича, отдавая должное ее качествам, мы позволим себе всё же поставить автору один упрек.

Не «женщиной с винтовкой» следовало ему назвать свою книгу, но «Женщиной с русской душой», ибо взятая ею в руки винтовка была лишь внешним выражением несокрушимого духа этой подлинно русской натуры.

«Знамя России», Нью-Йорк,

6 января 1956 года, № 135. С. 11–12

Михаил Бойков.

«Партизаны холодной войны»

Участвует ли русская политическая эмиграция в холодной войне против мирового коммунизма? Или большая ее часть к настоящему времени уже остыла, всецело погрузилась в повседневные бытовые заботы, обросла кое-каким достатком, а частично даже денационализировалась? Забыта ли порабощенная родина и живущие в ее пределах братья по крови? Или жив еще дух протеста, дух борьбы, и эта борьба ведется и дает свои результаты?

Этот вопрос ставит в своей книге «Партизаны холодной войны» писатель из среды новой эмиграции Михаил Бойков и, вопреки утверждениям многих слабодушных пессимистов, отвечает на него положительно:

– Да, ведется, ведется беспрерывно, как организациями, так и многими одиночками. Действия этих одиночек учету не поддаются, но они заметны внимательному взгляду опытного журналиста, они дают свои плоды, и число этих плодов беспрерывно увеличивается. Капля за каплей долбит камень. Упорная работа неизбежно, хотя и медленно, приводит к поставленной цели.

Говорят, «со стороны виднее». И Михаил Бойков, новый эмигрант, смотрит на проделанную до его перехода в свободный мир старой эмиграцией пропагандную работу именно со стороны. Он рассказывает о старом русском офицере, повествующем новым поколениям о подвигах русского солдата и тем самым воспитывающем в них стремление к тому же подвигу, об акклиматизировавшемся в Аргентине еврее-торговце, правдиво освещающем русские вопросы в разговорах со своими покупателями, о «монархисте поневоле», бывшем в молодости в России революционером, но вкусившем все прелести демократии и пришедшем к монархизму. Это, так сказать, внутренняя работа партизан холодной войны, воспитывающая их самих и сохраняющая их от денационализации. Тем, кто привык ее видеть в бытовой обстановке в течение уже 35 лет, она незаметна, но свежий человек разом увидел ее и оценил.

Замеченные и зарисованные Михаилом Бойковым партизаны холодной войны не ограничиваются своим эмигрантским мирком. Книга М. Бойкова дает нам ряд портретов новых эмигрантов, рассказывающих, как очевидцы, о прелестях советского рая, разъясняющих населению тех стран, куда привела их судьба, сущность советского режима и всех видов социализма в целом. Он уделяет много внимания также и действиям новоприбывших земляков в среде закоренелых сепаратистов.

Это – действия, и они показаны автором во всем их разнообразии. А где же плоды этих действий? – может спросить читатель. Пока что мы не видим значительных изменений в политике свободных стран по отношению к порабощенному русскому народу.

Михаил Бойков показывает и плоды. Особенно ярок в этом отношении его очерк «Случай в Тревиньяно», эпизод, происшедший в итальянской деревне, бывшей всецело под влиянием коммунистов, но в дальнейшем полностью освободившейся от этого влияния.

Книга М. Бойкова в целом – ценный политический документ, т. к. большинство помещенных в ней очерков писано им с натуры. Но вместе с тем ее приходится безоговорочно причислить к разряду художественной литературы. Автор ее обладает большой наблюдательностью, уменьем найти и отметить характерный штрих, облекая его в яркую литературную форму.

«Наша страна», Буэнос-Айрес,

29 сентября 1955 года, № 297. С. 5

Спящий уже просыпается

Вместе с волною военной новой эмиграции в литературу русского зарубежья проник и новый персонаж – современный подсоветский русский человек. Это произошло не сразу. Началось с тех, совсем еще недавних лет, когда новая эмиграция, вернее, ее интеллигенция, смогла вылезти из щелей, в которых ее загнал страх перед репатриацией, и подать свой голос в печати – выразить самих себя и однородные себе элементы, волею судеб оставшиеся за Железным занавесом, их мышление, их чаяния, их стремления, их религиозно-моральное кредо, их пока еще смутные политические представления…

Этот новый персонаж – современный подсоветский русский человек во всем его многообразии – внедрялся в литературу зарубежья с большим трудом, преодолевая преграды утвердившихся о нем косных представлений, разрушая созданные в течение трех десятилетий отрыва от России мифы. Это вполне понятно. Эмиграция двадцатых годов принесла в литературу русского зарубежья представления, порожденные именно