Обезумевшему демону мешала развернуться какая-нибудь их подруг, а демонице, размахнуться — стволы сторожевой пушки, торчащие над головой, из-за которых она не могла рубануть изо всех сил — тогда бы и гарпун не спас!

Понемногу, девушки стали отступать, выманивая противника на открытое место. Он вначале осторожничал, потом понадеялся на свою мужскую силу, и торжествующе заревев, прыгнул, схватился за ствол зенитки, и, раскачавшись, взмыл в воздух, хоть и без крыльев. Демонессы прыгнули в сторону, Азер перехватив шемшир в крыло, отвела им удар гарпуна, закручивая несущуюся с невероятной инерцией огромную тушу в струну под удар своей госпожи — а та, взмахнув обнаженным зелёным клинком под чистым небом, рассекла вытянувшуюся перед ней мохнатую шею.

Умолкшая навеки голова, разбрызгивая кровь, покатилась по снегу. Подружки переглянулись:

— Силен был.

— Не спорю.

— Госпожа, знаете, у них там, есть специальная кость… — сказала суккуб, кончиком сабли поддевая ширинку его штанов: — Говорят, что после смерти сохраняется и форма и размер…

— Азер!.. — принцесса покачала головой: — Спасибо что помогла.

— Да ерунда!

Сзади них раздался очередной рёв, потом удар стрелы — и тишина. Старшая телохранительница, которую отвлекли от важного исследования в области анатомии, посмотрела вверх и помахала рукой:

— Спасибо, девочки!

Принцесса не успела заметить, кто это был, и какое оперение было на стреле — зелёное или розовое, как через станину орудия перебрались и, махая, словно большими ушами, поддельными наплечниками, бросились на них очередные мохнатые комки. Одного она отбросила магическим вихрем — слабо, только зря потратила время на мантру. Второй, шарахнулся от её катаны — и получил в спину от материализовавшейся за ним Азер.

— Вот не дадут же, — похоже, она не успела извлечь интересующий её орган из трофея. Вместе с госпожой они перемахнули через станину, и разметали ещё пару-тройку пушистых гор меха с автоматами, прорываясь к спешившимся самураям Тацукавы, пока за их спинами не раздался всхрап коня. Девушки обернулись — господин Сакагучи, красиво отряхнув меч от крови, осторожно попридержал кончиком тушу обезглавленного демона, дабы она упала фонтанирующей кровью в сторону от дочери императора.

— Вы не пострадали? — осведомился он.

— Ничего, размяла косточки, — улыбнулась принцесса.

— Простите за опоздание, Госпожа Третья. Глубокий снег.

— Понятно. Ты не видел господина тюдзё?

— Господина полковника? — дочь императора могла путать гвардейские и армейские титулы. Её хатамото — никогда: — Нет. Найти⁈

— Да. Найди и арестуй. Ох, я и злая!

Бывший телохранитель брата чуть улыбнулся красной половиной лица, и, кивнув, тронул прочь своего белого, в красно-серых разводах, Небесного Коня.

Бой скоро закончился, великанов-хатамото свиты главнокомандующей как раз и не хватало, чтобы поставить точку в сражении. Таких силачей, как в отряде Сакагучи ещё поискать, каждый как второй Каминакабаро, что доспехи, что масло — всё не глядя, рубят. У мятежников к тому же иссякли патроны, растраченные ещё на безнадёжный заградительный огонь в первой половине боя — единственное, что могло спасти их в неравной схватке с демоном-мечником. Самих повстанцев осталось с три десятка — спешившиеся копейщики согнали их в кучу, на виду у принцессы, и теперь изредка пугали их нагинатами. Мальчишки.

Метеа отряхнула обувь от снега об станину орудия и, сложив руки и крылья на груди, смотрела, как к ней ведут полковника. Сакагучи рывком бросил его на колени, Азер подала хозяйке шлем и медленно потянула из ножен шемшир, но дочь императора, чуть приоткрыв крылья, остановила её движение:

— Полковник Тацукава! Почему ты повёл своих солдат на верную смерть, а не в битву? — грозно хмуря брови, спросила она.

Он долго молчал, таращась куда-то в сторону её левого бедра.

— Простите, Ваше Высочество, я слишком увлёкся…

— Увлёкся⁈ — нет, с самураями надо говорить более простым языком.

— Да, госпожа, — он говорил медленно, будто с трудом вспоминая обороты почтительной речи: — Понимаете, горячка боя… я захотел личной славы, сам убить множество противников, и… — он упал лицом в снег, и заревел.

— Да даже я, хоть в десятки раз знатнее, чем ты по сравнению с простым солдатом, за свою атаку убила только одного. Ты хотел меня превзойти?

— Но… — он посмотрел на разбросанные по снегу трупы со следами ударов «Сосновой ветки».

— А этих мне пришлось убить, потому что ТЫ не выполнил свою часть, погнавшись за подвигами! Кто ты, командир или простой солдат?

— Командир… — прохрипел он.

— Больше нет. Я разжалую тебя в самый низший разряд рядовых. Сорвите с него все знаки отличия, и позовите остальных офицеров! За то, что ты опозорился под моим командованием — ты останешься в своём полку, чтобы каждый видел и знал, какая чаша позора ждёт того, кто предпочел жажду убийства — своим обязанностям командира! — ошельмованный полковник поднял взгляд — только для того, чтобы увидеть, как она грациозно повернулась, и по-женски вильнув бёдрами, вышла из его поля зрения. Ну вот, а хотел…

Военачальница

…Один из демонов-телохранителей могуче повернулся в седле, и поманил рукой выстроившихся неподалёку офицеров. Генерал Метеа оглянулась, и по-суккубьи покачивая бёдрами, пошла к ним навстречу, мысленно отвергая тех, кто слишком очевидно реагировал на женские чары. Они выровнялись, и юная воительница, перейдя на мужской шаг, прошла вдоль строя, заглядывая в лица.

— Кто?

— Акира Оно, командир десятой сотни!

— Как получил ранение?

— Убил троих одним ударом — двух сразу насмерть, а третьего не совсем! Вот он и достал!

— Ладно, ври дальше… Кто⁈

— Сабуро Кавабата, командир третьей!

— Родственник⁈

— Никак нет, я из Нагасаки, с Западных Островов!

— Что с рукой⁈

— А это вы меня, Ваше Высочество, нагинатой, когда махали!

Все рассмеялись, даже принцесса.

— Извини… Ты кто?

— Кодзи Ибараки, временный командир седьмой сотни.

— Временный?

— Ну, настоящего командира вчера убило, а меня ещё не назначили.

— Назначаю. Где оружие?

— Пытался дуло пушке заткнуть, да вот, промахнулся…

— Хм… Молодец. Не врёшь⁈

— Никак нет, Ваше Величество!

— Ну, так я тебе и поверила… Ладно, слушайте, восьмой полк! Назначаю Кодзи Ибараки вашим новым командиром! — и самому счастливому самураю: — Как только вас сменят, подходи к генералу Мацукаве за приказом. Обещаю, что уже сегодня вечером будет. Ладно! Коня мне! — приказала она суккубам, и, отдав последние распоряжения, покинула копейщиков вместе с эскортом.