Став губернатором, я назначил человека, которого считал другом, своим замом. Разумеется, продолжал доверять ему, но вскоре узнал: он без зазрения совести подсовывал мне на подпись бумаги, чтобы потом проворачивать свои делишки. Слава богу, я сам вовремя заметил. Заподозрив неладное, заслал комиссию из областной Счетной палаты, попросил негласно провести аудит. Вдруг ошибаюсь? Не хотелось думать о плохом. Проверяющие не сразу раскусили, уж больно хитромудрые схемы придумывались для махинаций, и документально все оформлялось так, что даже не вышло предъявить официальное обвинение. Но я получил подтверждение, что человек нечист на руку, и выкинул его из своей жизни.

Вот с тех пор и не сближаюсь с людьми. Но они и с почтительного расстояния норовили произносить здравицы в мой адрес. Конечно, старался «фильтровать базар», но если каждое сказанное слово расценивать как лесть, можно ведь и с ума сойти.

Помню, как на освящение Знаменского собора в Кемерове приезжал к нам патриарх Алексий, царствие ему небесное. Во время застолья я встал и искренне – очень мне нравился этот немногословный мудрый человек – сказал несколько красивых уважительных фраз о нем. Когда закончил, за столом на мгновение повисла пауза, а потом Алексий с улыбкой произнес: «Спасибо, Аман, но смотри, могу ведь и поверить!» Я взял реплику на вооружение и, когда кто-то начинал песню «Без вас, Аман Гумирович, здесь ничего бы не стояло…», рассказывал о встрече со Святейшим. Все смеялись, и ситуация сглаживалась, а хвалебные речи иссякали сами собой…

Но я не закончил рассказ о том, откуда взялись проблемы со спиной. Из-за неправильного питания стал набирать вес. Пытаясь найти выход, записался на прием к модному московскому диетологу, которого все нахваливали. Дышать рядом с ним было нечем, курил, как паровоз, чувствовалось, у человека настоящая зависимость от сигарет. Меня это сразу насторожило: как может врач агитировать за здоровый образ жизни, гробя собственный организм?

Ассистенты эскулапа взяли у меня кровь на анализ, а потом выдали листок с назначениями, что нужно есть и пить, если хочешь быть стройным и здоровым. Все, что я любил, оказалось под строгим запретом! Да как же так?! Пельмени, картошка – и те угодили в черный список! Разве в Сибири без них проживешь?! Вино, на котором я вырос в Кубани (оно там вместо воды), тоже пить нельзя, зато водку – можно. Чудеса в решете! Поначалу я сильно расстроился, прочитав советы светила, а потом решил наплевать и забыть.

Но в еде и крепких напитках старался себя ограничивать. Официанты, обслуживавшие мероприятия областной администрации, на банкетах вместо водки наливали мне в рюмку обычную воду. Для этих целей у них была специальная бутылка. Всем льют водку, а мне тоже беленькую, но без градусов. Правда, часто среди официантов встречались умельцы, которые все путали и подносили мою воду виновнику торжества. Начинались обиды, дескать, Тулеев весь вечер минералку глушит!

За все годы губернаторства я практически ни разу полноценно не отдохнул. Субботы и воскресенья от остальных дней недели отличались тем, что позволял себе переодеться в джинсы и любимую рубаху, а в остальном пахал, как и в будни. Самое страшное – ночной звонок. Значит, что-то стряслось. Ругал замов, если будили из-за не слишком важного, но уже не ложился, звонил одному подчиненному, второму, третьему, координировал работу служб. После такой встряски все равно не заснешь, переживаешь: правильно ли сделали.

И в отпуск боялся уезжать: не дай бог, что-то случится. Однажды выбрался в Сочи и все утренние часы проводил в обнимку с телефоном, давал задания замам. Потом по вечерам выслушивал отчет. Должен же человек хоть иногда расслабляться, не думать о делах? Не получалось: вокруг море и солнце, а на душе – тревога.

Такой образ жизни сказался на центральной нервной системе, привел к тому, что позвоночник перестал слушаться. Первое время заболит спина, уколюсь, сделаю блокаду и снова иду на работу. Не берег себя. Лишь когда не смог разогнуться, прошел обследование, и оказалось, что процесс уже запущен и необратим.

Как-то месяц пролежал в ЦКБ: из-за болей в спине не сумел встать на ноги. Это произошло в момент, внезапно: ба-бах! – и не подняться с кровати. Не мог я в таком виде появляться на людях. Стыдно было.

Предпринял еще одну попытку победить болезнь. Для этого предстояло на несколько месяцев отойти от дел, уехать из Кемерова. Самостоятельно такое решение я принять не мог, позвонил Владимиру Путину, спросил:

– Разрешите поехать на операцию?

– Где будешь лечиться? – спросил президент.

– В Германии.

– Правильный выбор.

Благодарен Владимиру Владимировичу за то, что не отправил в отставку по состоянию здоровья, хотя мог, имел все формальные основания.

Мне предоставили частный самолет, но перелет в Мюнхен оплачивал я сам и чек специально сохранил: наперед знал, что разные недруги потом станут докапываться, кто возил Тулеева за три моря, на какие шиши. А с операцией помогли бизнесмены из Новосибирска. Первая операция обошлась в три с половиной тысячи евро, вторая – в пять тысяч. И эти суммы вернул. Не люблю быть никому должным. Ни в чем.

Умом понимал: не смогу в таком состоянии долго оставаться на посту губернатора, но молчал, не считая возможным добровольно проситься на покой, поэтому вздохнул с облегчением, когда после моей выписки из немецкой больницы Путин сказал: «Аман, станет совсем плохо, скажи. Будем определяться с кандидатурой преемника».

Я всегда спрашивал президента:

– Владимир Владимирович, ко мне есть замечания?

Всегда слышал в ответ:

– Нет, ты молодец, с работой справляешься, область в полном порядке. Продолжай.

Конечно, не таким должен был стать мой уход после того, как столько лет верой и правдой служил Отечеству… Забвение, предательство бывших сподвижников, которые сами не звонят, не берут трубку, когда звоню я, при случайной встрече убегают не здороваясь. Что страшного в том, чтобы остановиться и поприветствовать бывшего губернатора? Не ожидал, что буду вызывать звериный страх. Конечно, меня это гложет. На столетие Кемерова, которому я посвятил жизнь, даже поздравительную открытку не прислали. Вчера ко мне в очередь стояли, а сегодня…

Двадцать седьмого августа 2018 года, сразу после Дня шахтера, в Кузбасс приехал Путин – для участия в заседании комиссии по развитию топливно-энергетического комплекса. К тому времени правительственную связь в Мазурове уже сняли, поэтому звонок раздался по обыкновенному городскому телефону. Я взял трубку и услышал: «С вами будет говорить президент России». Сначала