И над главной площадью Кемерова теперь парит Ангел. Меня не будет, а он останется. Только табличку с информацией, кто скульптор, на чьи средства поставлены памятники, сбивать не надо…

Об Агафье, йети и лыжах

Мой рассказ о губернаторских годах будет не полон без упоминания Агафьи Лыковой, самой, пожалуй, известной отшельницы в стране. Формально она не имеет отношения к Кемеровской области, поскольку живет в труднодоступном районе соседней Хакасии, но я всегда считал Агафью Карповну землячкой.

Впервые навестил ее в октябре 1997 года. К тому времени писатель и журналист Василий Песков уже опубликовал в «Комсомольской правде» очерк «Таежный тупик», который прочла, кажется, вся страна. Я не исключение. Разумеется, мне захотелось заехать в гости к Агафье, познакомиться поближе.

Места там гиблые, опасные. Добраться можно лишь на вертолете или зимой на лыжах, отмахав несколько десятков километров по лесу. Наземных дорог нет и в помине. Из-за залегающих близко к поверхности руд магнитное поле зашкаливает, поэтому пилоты летят, что называется, на нюх – приборы не работают.

Лыковы из староверов, они еще в тридцатые годы прошлого века добровольно ушли из «мира» и даже не знали, что советский народ пережил страшную войну – Великую Отечественную. Впервые Лыковы встретились с людьми лет сорок назад. Тогда неподалеку от их жилища разбили лагерь геологи. Они-то первыми и познакомились с отшельниками.

Семейство было обычным по крестьянским меркам – шесть человек. В 1961 году Лыковых постигла беда – умерла мать, а еще через десять лет почти в одночасье ушли два брата и сестра, с отцом Карпом Осиповичем осталась лишь младшая дочь. Потом и глава рода скончался, Агафья окончательно осиротела.

Жизнь фактически превратилась в тяжелую, изнурительную борьбу за существование. Агафье Карповне не раз предлагали переехать из таежной глухомани в обустроенную квартиру или дом в городе. Но нет: не позволяют вера, привычки и привязанности.

Не скрою, опасался первой встречи с Агафьей, был наслышан, что ей все равно, губернатор ты или кто. Не понравится человек, скрывать не станет: «Вот тебе Бог, а вот и порог». До меня в гостях у Лыковой бывали разные люди, приезжали и высокие начальники. Но чины и регалии на таежницу не действовали.

Как-то прилетел известный человек (не буду называть имени), привез бананы и шоколадные конфеты. Лыкова оскорбилась, когда гость закурил при ней. Староверы еще со времен Петра Первого не переносят на дух табак и алкоголь. Ест она только из своей посуды, причем пища в основном вегетарианская.

На первую встречу с Агафьей Карповной я отправился в компании с Владимиром Макутой, главой Таштагольского района, ближайшего крупного населенного пункта к заимке Лыковой. Приземлились мы у избушки, Макута пошел здороваться и выяснять обстановку. «Ты принюхайся, – велел я ему, – выясни. Если что не так, еду и лекарства передадим да и улетим восвояси». Смотрю, Владимир Николаевич возвращается ко мне с Агафьей. Голос у нее необычный, тонкий, как у ребенка. Наверное, из-за того, что говорить ей в тайге не с кем. И тут Лыкова протянула мне кедровые орешки. Я взял, поблагодарил. Уже потом мне сказали: это верный знак, она человека признала и приняла. После этого мне с ней легко стало. Хотя понимать Агафью непросто, говорит она не очень внятно, растягивая слова и пользуясь лексикой, которую сейчас в обычной речи и не встретишь.

Приехали мы к отшельнице вовремя, болела она, а лечиться ходила за многие километры на радоновый источник. А это вам не прогулка вдоль дороги, попробуй-ка продраться сквозь густые заросли. Вот мы и подбросили Агафью на вертолете до нужного места. Мне и самому было любопытно посмотреть на целебный родник. Выглядел он так: из скалы вырывался мощный поток горячей воды с характерным запахом. И не иссякал уже несколько веков. Неподалеку стояла маленькая избушка с керосиновой лампой. Там оставляют вещи приезжающие на лечение люди. Вода из источника поступает в погреб, залезаешь, закрываешь затычку и ждешь, пока своеобразная ванна наполнится водой. Сидишь и лечишься. Когда воды набирается много, затычку выдергиваешь, чтобы не захлебнуться. Все предельно просто.

Я с Владимиром Макутой и Иваном Брайко, начальником Таштагольского райотдела милиции, тоже решил приобщиться. Зря летели, что ли? Спустились по лестнице в погреб. Пол из песка, приятный, я боялся, что будет илистый. Когда вода дошла до груди, крикнул Макуте: «Хорош!» Проделали операцию несколько раз, набирали воду, потом сливали. Минут через десять-пятнадцать я сдался: «Ребята, не могу больше, что-то у меня с сердцем». Оно колотилось как сумасшедшее. Вышел я наружу и еще с полчаса приходил в себя. Понял, что без наблюдения медиков ехать на такие источники опасно. Но Агафья переносила лечение хорошо, жила в избушке по несколько дней, там у нее и еда была припасена.

Пришло время улетать, и тут выяснилось, что у Агафьи нет часов. Дескать, как за временем следить? Я снял с руки свои – очень крутые – и отдал Лыковой. С тех пор она стала регулярно присылать мне с оказией письма. Чудные такие, с ятями. И я каждую зиму старался хотя бы пару раз наведываться к ней с продуктами, подарками. По характеру Агафья Карповна – человек стеснительный и простой, помыслы у нее чистые, поскольку росла среди природы. Продукты из «внешнего мира» она всегда принимала с большим трудом, стеснялась. Говорила, что может обойтись своими силами. Но мы-то всегда понимали, что нельзя ее бросать на произвол судьбы, особенно зимой. Завозили муку, крупу, макароны. Никаких особых разносолов. А когда впервые в жизни на 8 Марта подарили цветы, так она не знала даже, что с ними делать. Зато сколько было радости!

У Лыковой большое хозяйство: есть козы, куры, огород, где она выращивает картошку и овощи. Все это надо обработать, уберечь от зверей и птиц, вот приходится ей не только с лопатой или тяпкой дружить, но и с ружьем… Просила она привезти ей помощников – без толку, люди не выдерживали суровой жизни и Агафьиного характера. Возвращались из тайги, словно из сложнейшей космической экспедиции, и сразу обращались за помощью к психологу. Сейчас над Агафьей взял шефство какой-то московский научный институт. Каждое лето приезжают, и она с ними вроде бы сдружилась, не гонит.

Возраст, конечно, берет свое, и помощь нужна. Как-то в начале зимы Лыкова пошла за сеном – десять километров в