Глава 1992

Элиол не обманул, когда сказал, что их не будут искать. Ведь действительно не будут… пока. То, что он создал — голем Тисэ, он вряд ли проживет очень долго времени. Может месяц, может два, а потом попросту заснет. Это будет выглядеть как смерть. Так что не вызовет особенно сильных подозрений.

Пропажа мага, вещи которого Элиол забрал с собой, конечно, может заставить короля что-то заподозрить, но…

Элиол был уверен в своем творении. Даже если король соберет придворных магов, то те не смогут отличить мертвого голема от мертвого человека. Так что в данный момент Элиол отстраненно думал о том… как сделать так, чтобы големы жили дольше.

Эта мысль занимала его сознание.

Но куда меньше, чем занимала сознание та, что лежала вместе с ним на кровати. Солнце пробивалось сквозь окна их дома. Он построил его сам. Всего за одну ночь.

После того, как Элиол забрал девушку из дворца, то они вышли из теней здесь, в Лесу Рассвета. Он рос рядом с Тидом и именно в нем, в детстве, Элиол часто собирал грибы и ягоды вместе с отцом. И здесь, во снах Тисэ, они много гуляли и играли.

И, когда они пришли сюда, то Элиол сказал слова и деревья поделились с ними ветвями. Он взял их в руки и они стали досками. Он повелел и те сложились стенами, крыльцом, двумя комнатами и просторными сенями.

Юный мастер зачерпнул глины и сделал посуду, провел руками по оставшимся доскам и те стали кроватью. Он позвал пчел и те принесли лен из которого он сделал белье, а птицы принесли пух для набивки.

Так, к утру, у них появился свой небольшой, но хороший дом. И они, уставшие, заснули. Потом проснулись посреди ночи и еще очень долго не могли уснуть. А Элиол, наконец, понял, почему некоторые мужчины так часто наведывались в бордель, за которым они в детстве с Тонжиком подглядывали.

А потом она уснула. А Элиол все никак не мог сомкнуть глаз. До самого рассвета он лежал и смотрел на её лицо и гладил волосы. И все было спокойно. Мысли затихали в голове, а сердце билось мерно и спокойно. Ему не нужно было никуда бежать и что-то строить, что-то придумывать и создавать. Во всяком случае — не сейчас.

Сейчас он смотрел как свет играл на её коже и как волосы, будто хрустальные, сияли, бросая на стены блики.

Она открыла глаза и улыбнулась ему.

— Мне все еще кажется, что я сплю, — прошептала она.

Он протянул руку и ущипнул её за щеку. Несильно. Тисэ рассмеялась и, прижавшись к нему, положила голову на плечо.

— Тук-тук, — прошептала она. — Тук-тук.

— Что это значит?

— Это твое сердце, — произнесла она. — Тук-тук. Я слышу, как оно бьется.

Элиол смутился. А вдруг ей не нравился этот звук. Вдруг она хотела полежать в тишине, а он со своим сердцем…

— Мне нравится, как оно звучит, — произнесла Тисэ. — фырчит и стучит. Как поленья в камине. Фыр-фыр. Тук-тук.

Он провел пальцами по её волосам и прикрыл глаза. Впервые за долгое время он не чувствовал ни злости, ни гнева, ни желания… желания причинить кому-нибудь боль.

Иногда с ним бывало такое. В редкие моменты, когда злобы становилось так много, что её уже было почти не сдержать, он запирался у себя в мастерской и по долгу творил, работая над самыми сложными творениями. Лишь бы никому не причинить вреда.

— Я знала, что ты придешь, — вдруг сказала Тисэ.

— Жрица тебе рассказал?

— Жрица? — удивилась девушка. — Нет… она покинула наш дом еще пять лет назад. Она ведь уехала из Тида в паломничество. И так и не вернулась.

— Паломничество? — теперь пришел черед Элиола удивляться. — Но я ведь…

И тут он понял. Понял, что все это время видел жрицу не наяву, а во снах. Он приходил к ней сам. Неосознанно. Когда требовался совет или просто помолчать о чем-то вместе.

Иногда Элиол, особенно после того, как слишком долго оставался во снах Тисэ, путал, где сон, а где реальность.

Он посмотрел на девушку, лежавшую у него на груди, и ущипнул себя за предплечье. Глупости конечно — он уже давно научился делать так, что все чувства, что испытывал человек, он мог испытывать и во сне тоже.

Боль, страх, радость, смех, счастье, грусть. Даже смерть. Элиол знал, что может заставить человека умереть в его сне. Это раньше пугало его, но сейчас… сейчас он не волновался о таких мелочах.

— Что будем делать? — спросила Тисэ.

— Я думал приготовить нам еды, — задумался Элиол, вдыхая аромат её волос. — а потом может половить кузнечиков, покидать камни в реку и побегать по лесу.

— Мы это делали в детстве! — засмеялась Тисэ.

— Во сне, — напомнил юный мастер. — а не вживую.

— Ну раз уж мы не спим, — она приподнялась на локте и посмотрела ему в глаза. В оба глаза. И нисколько не испугалась. — Может быть тогда отправимся на заброшенную мельницу?

Элиол шумно сглотнул. За все годы он так и решился подняться на последний ярус заброшенной мельницы.

— Или опять трусишь? — в голосе Тисэ прозвучало шутливое ехидство.

Элиол погладил её по щеке и спросил:

— А ты будешь со мной?

Вся шутливость и дурашливость мигом пропала из взгляда девушки. Она посмотрела на него и ответила коротко, но так, что никаких других слов больше и не надо было:

— Всегда.

— Тогда мне ничего не страшно, — честно ответил Элиол. — Пока ты рядом, я ничего не боюсь. Даже себя.

— Себя? Ты боишься себя?

Юный мастер вспомнил, что едва не произошло с бароном и стражниками и как легко он уб… уб… убил волшебника и не испытывал по этому поводу ни тени сомнений.

— Да, — честно ответил Элиол. — иногда я боюсь себя. Очень сильно. Порой мне кажется… кажется, что я способен на большое зло.

Тисэ вгляделась в него и снова положила голову на грудь.

— Если ты дашь мне слово, то сдержишь его?

— Конечно! Когда я не держал своих слов⁈

— Элиол, — вздохнула Тисэ. — ты ведь мне все всегда рассказывал и о