Шрифт:
Закладка:
— Видно, он послал тебя, — неожиданно прозвучал за спиной голос Тома.
— Послал, — согласился Мартин.
— Не трогал бы ты его, — предложил повар.
— Не понимаю, что и кому он доказывает?
— Видишь ли, — начал Том, дружески опуская ладонь ему на плечо, — иногда, чтобы выжить надо доказать что-то себе. Думаю, он этим и занимается. Люди разные. Один после катаклизма жалеет себя, опускается и гибнет. Другой упирается, поднимается и в итоге выживает. Энди возвращается. Иногда путь к исходной точке занимает годы. Не мешай ему. Не останавливай, иначе он не вернется. Думаешь, я не пробовал? Бесполезно.
— Но он неправ!
— Он прав, если это единственный выход.
Энди по шагам узнал Смита. Тот постучал и приоткрыл дверь.
— Не спишь? Я пришел узнать, как там Тиа.
— Неужели?
— Что говорит врач?
— Что она молодец.
Дав подошел к кровати.
— Я сяду?
— Что ты хочешь?
— Просто хотел увидеть тебя. Искал предлог.
— По крайней мере, честно. Увидел?
Смит опустился на кровать, развернувшись к Энди вполоборота.
— Ты мне нужен.
— Час от часу не легче. Дав, я всем нужен. В этом есть что-то удивительное?
— Есть. Ты нужен мне. Остальные меня не интересуют. Почему ты так относишься ко мне? Чем я заслужил?
— Ты — животное, Дав. Тобой руководит инстинкт…
— Да, руководит! И чем больше ты сопротивляешься, тем он сильнее!
Энди почувствовал, как ему на живот легла ладонь Смита.
— Что ты делаешь?
— Хочу доставить тебе удовольствие.
— Или себе?
— Тебе.
— Я сыт всем этим по горло. Для меня удовольствие, когда нет удовольствия.
— Позволь мне. Один раз. После я смогу тебе предложить кое-что.
— Сомнительное?
— Нет.
Энди не ответил, поднял над головой руки, ухватившись за решетку изголовья. Что ж. Изволь, Дав.
— Я тоже могу делать это неплохо. Просто расслабься и позволь мне.
И мальчишка расслабился. Он думал о том, что перетерпит. Не в первый же раз. Терпеть не пришлось. Было даже приятно. Первый раз за все эти месяцы кто-то, не считая Джен, делал что-то для него, и измученное тело попыталось откликнуться.
— Так что ты хотел предложить?
— Сделать что-то для тебя…
— Только что сделал.
— Я о другом. Ты ведь хочешь танцевать…
— Разве я занимаюсь чем-то другим?
— Погоди. Как ты любишь воспринимать все в штыки! Я давно наблюдаю, как ты тренируешься у Дина и здесь в клубе. У тебя есть талант, но не достает опыта. Публика любит тебя, но это не предел обожания. Есть один человек. По-моему, Дин говорил тебе о нем. Некий господин Ким. Он уже немолод…
— Только не говори, что я должен с ним трахаться.
— Не должен. Он стопроцентный натурал с кучей детей и внуков. В прошлом он танцор на шесте, причем владеет всеми школами и техниками. Его стриптиз на пилоне на мой взгляд не превзойден.
Энди успел подумать о Стиве. Сомнительно. Очень сомнительно. Вряд ли кто-либо способен превзойти его. Нет, этого просто не может быть, потому что не может быть просто или непросто. Однозначно.
— Я показывал ему тебя на прошлой неделе. Он сказал, что твои возможности неограниченны и техника великолепна. Не достает опыта и шлифовки, чтобы ты заблистал в полную силу.
— А тебе что с этого?
— Как ты любишь нестись впереди повозки! — воскликнул Смит. — К этому мы еще вернемся. Он согласен учить тебя.
— Во как! И что мне это будет стоить?
— Прежняя оплата чуть возрастет.
— Чуть? Это насколько?
Дав промолчал.
— Видно, в сутках не достает часов, — философски заключил Энди. — Продержусь пару-тройку дней, дальше сдохну не то от оргазма, не то от недосыпа. Тебе танцор нужен или труп?
— Ты.
— Отлично. Теперь объясни, как мне это технически успеть?
— Платить будешь по желанию и по возможности…
— Так по желанию или по возможности? Ты уж определись как-нибудь. Знаешь ли, я тоже не бесконечный. Тут либо целоваться, либо отдаваться.
— Ты несешь золотые яйца. В моих интересах, чтобы твоя продуктивность возрастала. Народ клюет на тебя. Поэтому, скажем так, по возможности.
— Сколько времени на обдумывание?
— Закончилось минуту назад.
— Ты — великолепный сутенер, Дав. Нюх у тебя отменный. Да, и сам ты отменный негодяй!
— А ты — чудесное приобретение. К тому же наши интересы совпадают. Ты танцуешь и получаешь прибыль, я… тоже получаю прибыль. Так что мы очень нужны друг другу.
— А что ты не предложил это кому-нибудь еще?
— Некому. Они — масса. Тупая, накаченная масса. Все на одно лицо. Ты — единственный. Думаю, мы договорились. Ты — умный парень, но бедный. Я — умный и богатый. Тебе ли упираться, когда многие согласны лизать мне задницу в поисках покровительства?
Смит ушел, а Энди понял, что подписал себе еще один смертный приговор. А, не привыкать! Преступникам иногда по совокупности дают несколько пожизненных сроков заключения. Он же подпадает под статью, предусматривающую несколько смертных приговоров одновременно. И без амнистии. Желание танцевать профессионально столь велико! Отвращение к Даву тоже столь велико! Не знаешь, что из этого перекроет другое. Не будь этого проклятого долга Рою… Рой. Опять. Все по новой. Рой! Рой! Рой! Первоматерия всему – Рой. Всематерия всему – Рой.
Энди повернулся на бок, поджал колени и заплакал. Не от обиды. Не от жалости. От усталости. Он плетется назад. Ему еще идти и идти к нулю, от которого пойдет новый отсчет. Аппаратура и Стив. А еще Дженни. А еще Тиа. Господи! Гос-по-ди-и-и! И что-то с глазом, но нет денег. Неужели его не может пронести мимо чего-нибудь хоть раз?! Хотя бы один только разочек?! Не могу! Больше не могу! Не мо-гу-у-у!
Зал визжит. Рукоплещет. Рвется музыка. Энди в костюме и шляпе. При галстуке. Почти как Стив. Улыбается. Никто не видит сквозь его темные очки уставшие глаза. Нет, они не смеются, не улыбаются… Мальчишка закрывает их на мгновения, чеканно выполняя номер. Вот он уже без пиджака. Сейчас поднимется на шест. Будет раздеваться, обыгрывая каждую мышцу, демонстрируя каждую клетку тела. Отработанная сексуальность. Он — машина для возбуждения, и никому нет дела до того, что больше всего на свете ему хочется, чтобы все оставили его в покое. Упираясь плечом в пилон, Энди поднимает тело вверх. Тонкий, гибкий, он цепляется ногами, элегантно развязывает галстук, отбрасывая в сторону. Господи! Как хочется спать!Уснул бы на шесте и свалился, не заметив, прямо в самый пик возбуждения выспавшихся масс. Рубашка уже расстегнута и выпущена. Сейчас он сделает несколько движений, избавляясь от нее. У мальчишки почти скрипят от напряжения зубы, но он захватывает шест руками, переводя тело в горизонтальное положение. Блики весело сверкают на смазанной маслом коже, обыгрывая напряженные мышцы, и музыка заглушает стон. Парень готовится делать волну. Это трудно. Невыносимо трудно, но надо делать медленно, прорабатывая каждый миллиметр движения. И он делает. Срываются капли пота. Частые. Густые. Трюки рассчитаны на восемь минут. Значит, осталось еще полторы. Толпа беснуется, исходя воплями и ревом. Она его любит. Она его хочет. Плевать, что у него аппаратура и Стив. А еще Джен. И еще Тиа. И что-то со зрением на одном глазу. Плевать, что он как взлетающий самолет с раскрытым тормозным парашютом. Для них он сверкающий мальчик без проблем. Райская яркая птица. Идеальное вожделение. Стопроцентное желание. Музыка такая же. Проникает сквозь кожу. Входит в каждого, взбудораживая эндорфины с тестостероном.
Слава богам! Сегодня все хорошо. Энди касается ступнями сцены. Сегодня он не соскользнул, не упал. Прошел свой канат. Парень расстегивает ремень, ненавязчиво и незаметно оказавшись в одних стрингах и очках. Сейчас возьмет шляпу, чуть приспустит на носу очки и будет смотреть. Взглядом, подернутым славой, деньгами и возбуждением. Он обязан так смотреть, чтобы никто, ни один человек не догадался, что у него… Аппаратура и Стив. А еще Дженни. И еще Тиа. И что-то со зрением на одном глазу. Энди танцует, придерживая шляпу на уровне паха. Два ловких движения, и стринги взмывают лоскутком вверх. Все. Сейчас повернется к публике спиной, демонстрируя ягодицы, поиграет мышцами на них, взглянет через плечо и исчезнет в темноте, а дальше…
Дав сообщил, что проплачены два часа. И это с четырех до шести утра. В десять тренажерка, а в одиннадцать он должен быть в больнице. Энди даже не интересуется, мужчина клиент или женщина. Ему все равно. Он ненавидит любого из них. Тысяча долларов минус проценты Смита. До нуля еще Дженни и Тиа, а потом Рой. В обратном направлении от нуля до бесконечности. И поперек всего этого Дав. Хотя он сказал «по возможности», Энди понимает,
