Мы продолжали наблюдать за поединками, и я сильно удивился, когда десять минут спустя увидел лорда Мейблторп-Кросс, который галопом примчался ко мне, остановил коня и протянул кошелек.

– Здесь двадцать золотых, Человек-Пудинг! Посмотрим, как ты убьешь для меня оленя!

Я взял кошелек, размышляя о том, как следовало ему ответить, и увидел, что там достаточно серебряных крон и золотых монет, чтобы сумма соответствовала заявленной мной цене. Я держал в руке увесистый кошелек, и он казался мне тяжелым, как могильная плита.

– У тебя нет меча, Человек-Пудинг? – спросил лордик. – Я принес тебе свой, запасной.

Я повернулся и протянул кошелек герцогине.

– Ваша светлость, пожалуйста, пусть мои деньги будут у вас, – сказал я.

– Квиллифер, – проговорила ее светлость и посмотрела на меня широко раскрытыми голубыми глазами. – Вы можете этого не делать.

Я улыбнулся ей, как я надеялся, своей самой уверенной и доверительной улыбкой.

– Не беспокойтесь, ваша светлость, я кое-что умею.

Я снова повернулся к лордику и увидел, что он протягивает мне меч.

– Нет, я воспользуюсь копьем, – сказал я.

Сердце отчаянно колотилось у меня в груди, когда я направился к группе джентльменов, стоявших возле ворот загона. Все они уже успели побывать внутри, и мне удалось позаимствовать у одного из них копье. Я выбрал самое короткое, длиной около восьми футов, сделанное из ясеня, с надежным треугольным лезвием, такое не должно было сломаться во время поединка с оленем. Я бы предпочел нечто более короткое, с меня ростом – примерно такова длина рукояти мясницкого топора, привычного для моей руки.

Я не лгал, когда заверил герцогиню, что кое-что умею.

Во время ученичества у отца я убил сотни животных мясницким топором.

У топора имеются острые шипы с двух концов, а также массивное лезвие, а с другой стороны – либо молот, либо еще один шип. Лезвие можно использовать сбоку, чтобы рассечь спину животного или перерезать горло снизу, если ты готов потерять кровь. Но гораздо удобнее наносить корове удар спереди, используя оружие как копье – вонзить шип ей в лоб и поразить мозг.

Животное тут же падает на землю и не страдает, а его сердце еще некоторое время продолжает биться, так что можно получить его кровь и использовать ее для приготовления некоторых блюд.

Разумеется, я никогда не убивал оленей таким способом, но охотники часто приносили оленей в магазин моего отца, и я свежевал туши, поэтому хорошо представлял их анатомию. Мозг у животного находился там, где ему и следовало быть, а череп был не таким прочным, как у коровы.

Передо мной было еще несколько джентльменов, желавших показать свое мастерство, мне пришлось подождать, пока они закончат, и я внимательно наблюдал за поединками, обращая внимание на то, как атакуют олени, чтобы наилучшим способом избежать ударов. Поэтому я не заметил, как лорд Мейблторп-Кросс вошел в загон передо мной и о чем-то поговорил с грумами, которые организовывали схватки – весьма возможно, он их подкупил.

Когда я наконец вошел в загон, ухмылявшиеся грумы выпустили на меня не лань, а красного оленя, самого крупного из всех, возможно, вожака, с мощными разветвленными рогами, покрытыми мхом, как у древних деревьев. Все десять острых рогов, подобно кинжалам, были направлены на меня, их окраска напоминала цвет крови.

Животное неспешно трусило ко мне, размером олень напоминал лошадь. Сердце замерло у меня в груди, а руки сжали копье. Я держал свое оружие над правым плечом, словно собирался его бросить, слегка наклонив острие вниз – именно такую позу я принимал, когда забивал животных мясницким топором.

Слишком поздно мне пришло в голову, что в тех случаях, когда мне приходилось забивать корову, ее держали несколько дюжих подмастерьев.

– Вот так, Человек-Пудинг! – закричал лордик. – Теперь ты заработаешь свои деньги! – Его голос был полон самодовольства, многие рассмеялись.

В загоне сильно пахло кровью и возбужденными оленями-самцами. Каким-то образом мне удалось заставить себя двигаться, и я, скользя по земле, направился навстречу оленю. Мне не удавалось успокоить дыхание, не хватало воздуха. Голова начала кружиться. Я попытался оценить расстояние между наконечником копья и лбом оленя.

Когда самец атаковал, он застал меня врасплох – олень бросился на меня, не опуская головы, прыгнул, опираясь на задние ноги, собираясь ударить меня передними копытами. Я так удивился, что не воспользовался шансом нанести ему удар в горло, а к тому моменту, когда эта мысль пришла мне в голову, было слишком поздно – копыта отбросили копье. Я со всех ног, волоча за собой оружие, побежал в сторону, под смех лордика и его сторонников.

Однако мне удалось взять себя в руки, и я снова поднял копье. Сердце отчаянно колотилось о ребра, и я крепко сжал ясеневое древко, чтобы унять дрожь. Глаза животного следили за мной, но олень не мог быстро развернуться только на задних ногах, чтобы вновь атаковать, поэтому опустился на все четыре и взревел. За оленем я видел лица зрителей, королева сохраняла неизменное спокойствие, в глазах Флории загорелся интерес, герцогиня побледнела от страха.

Боевой клич оленя смолк, и по загону прокатилось эхо. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга с расстояния в пять ярдов, затем огромный самец опустил голову и снова атаковал.

Я зафиксировал цель и бросился вперед, вложив всю свою силу и вес в выпад.

Удар отбросил меня назад на шесть или десять футов. У меня невольно щелкнули зубы, перед глазами все стало расплываться, но я сумел удержать копье в руках, и мне потребовалось одна или две секунды, чтобы прийти в себя и понять, что с копья капает кровь, а огромный самец упал на землю – во лбу у него зияла треугольная дыра.

Раздались приветственные крики. Неожиданно я почувствовал слабость в коленях, и мне пришлось опереться на копье, чтобы восстановить дыхание. Потом на меня накатила волна триумфального ощущения победы и радости, и я поднял руку, принимая восторженный рев толпы.

Затем я вернул копье джентльмену, одолжившему его мне, и принял поздравления остальных. Никто прежде не видел, чтобы кто-то убил оленя именно таким способом, и они посчитали мой удар новинкой.

– Как вы назовете ваш удар? – спросил один из джентльменов.

– Я и не знал, что у него есть имя, – ответил я.

– Удар Квиллифера, – предложил один из моих почитателей, и я благосклонно согласился.

Наконец мне удалось вернуться к своей лошади, которую держал один из грумов