Герцог кивнул золотой головой.

– Только не слишком напрягайтесь, – сказал он. – Ведь это будет праздник.

Глава 16

Королевский охотничий домик в Кингсмере находился всего в двенадцати милях к северо-западу от Селфорда, но двору потребовалось два дня, чтобы до него добраться, поскольку королеву сопровождали ее мать, Леонора, сводная сестра Флория, близкая подруга, графиня Колдуотер, а также три герцога, четыре маркиза, девять графов, восемнадцать рыцарей и еще двести домашних слуг, необходимых для ухода за ее королевским величеством. К ним следовало добавить жен гостей-мужчин, отряд королевских лучников, труппу актеров Раундсилвера, группу монахов и хор мальчиков, а еще акробатов, менестрелей, танцоров и возчиков, доставлявших гостей из одного места в другое, для чего потребовалось две сотни карет и повозок.

Маркиза Стейн, величественно беременная, ехала в собственной карете, презрев любое общество, доказав тем самым, по крайней мере себе, что она выше всех других придворных.

Чтобы продемонстрировать свое роскошное седло и возросшее искусство верховой езды, я взял в аренду рысака, и мне показали место в колонне – за каретами гостей и перед повозками слуг. Я оказался среди группы адвокатов, работавших на канцлера; выяснилось, что они довольно приятная компания – к сожалению, никто из них не мог предложить мне работу.

Мост на Моссторп закрыли для движения, пока наша огромная величественная процессия по нему ехала – на что ушла половина дня. После ночи, проведенной в королевском замке в Шорнсайде, где я спал на чердаке вместе с адвокатами, мы отправились в город Джилмортон, жители которого вышли на улицы, чтобы поприветствовать королеву. Большую часть – в чем я ни секунды не сомневался – наняли в Кингсмере, где многие из них работали.

На окраине деревни мы свернули к замковым землям и, после того, как миновали лес, где росли рябина, дубы и ясени, выехали на обширный луг. Там нас приветствовала пара великанов ростом в шесть или восемь футов, один из них бил в литавры, другой поднес к губам огромную сверкавшую трубу и протрубил приветствие королеве. (Я полагаю, что настоящие трубачи сидели в его могучей груди, сплетенной из ивовых прутьев.) Огромные куклы, двигавшиеся при помощи скрытых канатов и блоков, были одеты в плащи с Красными Лошадьми – оба склонили головы из листьев, когда мимо проезжала Берлауда.

Здесь, у дороги, стояли виконт Брутон и его леди виконтесса, а также стюарды, егеря и лесники, чтобы приветствовать ее величество. Судя по всему, любовник, жена и королева вели себя вежливо – я не услышал выстрелов.

Во второй половине дня бродячая ярмарка – а как еще можно было назвать двор? – наконец расположилась в Кингсмере. Старый охотничий домик, купленный дедом королевы, заметно увеличили и перестроили, теперь он превратился в большое здание, выстроенное из золотого песчаника, с двумя длинными крыльями, тянувшимися в обе стороны так, что сооружение имело форму буквы «Н». Центральная часть предназначалась для королевы и ее благородных гостей, одно из больших крыльев – для ее друзей и слуг, а во втором располагались местные жители и находились конюшни для рысаков.

Остальных животных разместили в амбарах и загонах.

Лужайка перед домом спускалась к озеру – здесь гулял ветер. Заходившее солнце золотило рябь на поверхности озера.

У причала стояла построенная Брутоном для ее величества лодка в форме лебедя, покрытая настоящими лебедиными перьями.

Позаботившись о своей лошади, я отдал дань обильному ужину, накрытому в саду под ясным небом – королева и ее избранные гости ели внутри Большого зала. Ночь я провел на вонявшем плесенью тряпичном матрасе в комнате, выделенной для свиты герцога. В данном случае – полудюжине незнакомых мне актеров, впрочем, почти все они были мертвецки пьяными. Мне ничего не оставалось, как пить вместе с ними какую-то ужасную дрянь – надеюсь, больше она мне никогда не попадется.

На следующее утро, когда колокола больно отозвались в моей несчастной голове, я присоединился к Раундсилверам, чтобы целый день заниматься стрельбой. Всех охотников поставили в линию, и целый легион загонщиков, набранных в деревне, погнал на нас огромные стаи фазанов, перепелов и тетеревов.

Герцог и герцогиня стреляли из легких аркебуз, оправленных в серебро, и всякий раз безошибочно попадали в цель. Мне одолжили легкую аркебузу со старым, но ухоженным колесцовым замком, но я не очень хорошо знал, как перезаряжать оружие, не говоря уже о том, чтобы метко стрелять. Мне не удалось поразить ни одной летучей мишени, но я получал удовольствие, стоя рядом с остальными в чудесный осенний день, наполненный запахом пороха. За утро охотники убили более трех тысяч птиц, и нам предстояло питаться дичью до конца недели.

Днем погода благоприятствовала отдыху на озере, и ее величество вместе с Брутоном отправилась кататься на лебединой лодке, его жена не любила лодки и отказалась от участия в прогулке на воде. Но ее величество не осталась наедине с виконтом, множество придворных сели в другие лодки, в баржу усадили менестрелей, а Кастинатто, стоявший на носу, пел.

И все же я видел, как головы королевы и виконта сблизились под навесом на корме, пока шестеро гребцов в ливрее Брутонов налегали на весла.

В течение дня я не раз вспоминал Амалию, устроившуюся под зонтиком на лодке, в то время как ее слуга сидел на веслах. Мне не удалось обменяться с ней даже двумя словами, не говоря уже о том, чтобы уединиться. Однако я постоянно чувствовал ее присутствие, ощущал легкое дрожание воздуха, словно невидимые лучи покалывали мою кожу. Она неизменно находилась где-то рядом, но оставалась недоступной.

Меня переполняли нетерпение и разочарование, и в таком настроении я посмотрел «Триумф добродетели» театра масок, поставленный Блэквеллом.

Я почти не видел актеров Блэквелла, потому что большую часть масок, не имевших своих арий, исполняли придворные в экстравагантных костюмах, слишком дорогих для актеров. Участники маскарада много танцевали, и я заметил среди них чрезвычайно довольных Раундсилверов в масках.

Зрителям представили аллегорию, сделавшую спектакль скучноватым, Кастинатто исполнил партию демона Зла, после чего ему удалось пленить Добродетель и ее подруг: Честь, Чистоту и Благочестие.

Он отправил их в темницу, но оказалось, что там полно музыки и танцев.

Королева Берлауда не принимала участия в представлении, она смотрела его, сидя на своем троне, и одобрительно кивала, когда маски рассуждали о высоконравственных чувствах. Роль добродетели досталась юной принцессе Флории, обладавшей, к моему удивлению, очень