Рис. 3. Существовала традиция изображать Люцифера трехголовым, как ужасную пародию на Святую троицу: скульптура XII в. в храме святого Василия в Этампе изображают его с тремя головами, каждая из которых пожирает по человеку; немного позднее так же изобразил Люцифера и Данте Алигьери, только грызущие головы Люцифера стали истязать конкретных персон: Иуду Искариота, Брута и Кассия (губителей, убийц и предателей). На миниатюре XIV в. к тексту «Божественной комедии» Люцифер, собранный из разных частей животных и птиц, сам горит и, в то же время, испепеляет. Add MS. 19587, f. 58r. British Library, London.

Ад – это другие

О картинках адских мук сообщают герои (святые или грешники), совершившие путешествие в долину скорби, или души умерших грешников, которым удалось вступить в контакт с живыми людьми. Эти сообщения так или иначе рассказывают о других, тёмных сущностях, отказавшихся от жизни в пользу зла и мрака. По большому счёту, Люцифер и его когорта становятся для Средневековья радикально другими, чужими и чуждыми существами, отпавшими от божественного космоса (порядка), злыми маргиналами. Примечательно, сам образ Люцифера-дьявола, чертей и бесов формировался из черт, призванных показать инаковость и враждебность по отношению к человеку или христианскому сообществу. Поэтому олицетворения нечистых сил содержали, помимо звероподобия, определённые черты семитской расы, представители которой ассоциировались с иудаизмом или исламом – иными, чуждыми, враждебными христианству религиозно-идеологическими системами (корни европейской нетерпимости к «другим», не единожды оборачивавшейся гонениями, погромами, чертами оседлости, лагерями и т. п., следует искать в средневековых оппозициях «свой-чужой»). Босх достаточно часто награждает «представителей тьмы» характерными носами и смуглой кожей, облачая их в восточные наряды. Так природа иного, врага и нехристя (мусульманина, еврея, колдуна и т. д.) уравнивается со звериной. Иеронима же можно заподозрить в антисемитизме, что, впрочем, обычное дело для Средневековья.

В разнообразных ликах и ипостасях Люцифера у Иеронима Босха и других художников и мыслителей Средневековья обнаруживаем отталкивающий, монструозный образ, состоящий из контаминации и сплава различных частей тела зверей и птиц. Образы зла и демонического у Иеронима представлены различными мутациями и гибридами птиц и зверей. Это неспроста. Животные и пернатые символизировали определённые идеи, модели поведения, но, что важнее всего, – смертные грехи. Образ дьявола, ставший постоянным явлением в христианской иконографии лишь с IX века, мог состоять из черт, присущих льву (гордыня), свинье (жадность), ослу (лень), носорогу (гневливость), обезьяне (похоть), змею (зависть), волку (скупость). Составные детали ликов зла неизменно дополнялись и пополнялись новыми бестиарными элементами, включавшими разнообразный негативный пантеон тварей. Так змея (или дракон), предатель рода человеческого, напоминала о грехопадении Адама и Евы; обезьяна – означала издевательства дьявола над Богом и творением; медведь ассоциировался с похотью, а пятнистый леопард – с запятнанностью, обманом и мошенничеством; лиса символизировала хитрость, свинья – женскую сексуальность, конь или бык маркировал мужскую сексуальность, кошка – тщеславие. Кит, в соответствии с историей Ионы, означал зияющую пасть ада и отождествлялся с Левиафаном. Ворон ассоциировался с Каином и птицей-падальщиком, обманувшей Ноя; чёрт-козёл – с Паном и Тором. Волк – предатель, связывался с образом «лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные» (Матф. 7:15). Дьявол подобен льву, он нападает, чтобы разорвать. Очевидной казалась богословам связь дьявола «господствующего в воздухе» (Еф. 2:2) с птицами (прежде всего с вороном и орлом. В Апокалипсисе ворон – птица, пожирающая трупы (Откр. 19:17–18), также демонов обнаруживали в пернатых, склёвывающих падающее с неба «зерно слова Божия», не давая ему упасть на плодородную землю (Мт. 13:4), рис. 4 а, б, в. Вышеозначенный список зверей и птиц обнаруживаем в различных многосоставных образах демонов, чертей и дьявола на картинах Иеронима.

Рис. 4 а. Дьявол Джотто из Капеллы Скровеньи в Падуи, фреска, ок. 1303 г.

Рис. 4 б. Семь глав апокалиптического зверя состоят из образов различных животных средневекового бестиария. Français 938, fol.8v. Bibliothèque nationale de France, Paris.

Рис. 4 в. Фридрих Пахер создал дьявола-гибрида различных зверей. «Христос в Лимбе», фрагмент, ок. 1460 г. Szépművészeti Múzeum, Budapest.

Внешний вид дьявола демонстрировал множественность пороков: он – аспид, поскольку убивает тайно. Он василиск, когда открыто расточает яд. Лев, поскольку преследует невинных. Дракон, когда заглатывает беспечных с нечестивой ненасытностью, – рассуждал немецкий богослов, писатель, поэт Рабан Мавр. Само слово «дьявол» (восходит к др. – греч. διάβολος, лат. diaboulus – клеветник, обвинитель – возникло при переводе на греческий язык с еврейского ha-satan «сатана»), представший в образе многоголового дракона, ибо лики нечистого бесчисленны. В Средние века дьявол – наиболее распространённое имя высшего духа зла, которое могло принимать тысячи различных обличий, дабы совращать людей, святых, праведников и даже самого Христа. Дьявол представляется хитрым и коварным стратегом, ведущим своё сражение против Бога.

Рис. 5 а, б. Дьявол представлялся и как человекоподобное существо, и анималистически. Ад и дьявол перестают быть лишь теологической абстракцией, они приобретают конкретные зримые формы: мучителя, пожирателя, воина. Дьявола также изображали с двумя ртами или мордами, одна из которых располагалась в районе пупка, гениталий или анального отверстия. Эти пасти одновременно и глотают, и испражняются. Властность, телесная невоздержанность, похоть – суть сатанинские черты, которые могут вселиться в любого человека, обязанного контролировать себя и подчиняться Церкви перед ужасом ада и Страшного суда. Миниатюра из часослова, ок. 1495 г. M. 356, fol. 64v. Morgan Library, New York. Master of Girart de Roussillon. Le Songe de pestilence, ок. 1455 г.

Исидор Севильский в своих «Этимологиях» переводил слово «дьявол» как «текущий вниз» (лат. deorsum fluens): потому что он презрел спокойное пребывание на небе и под тяжестью собственной гордыни рухнул вниз. Известные демонологи и инквизиторы Якоб Шпренгер и Генрих Крамер считали, что «дьявол» происходит от «dia» (то есть «duo», два) и «bolus» (то есть «morsellus», укус, смерть), так как он несет двойную смерть: и телу, и душе. В середине XVI века в книге «Об обманах демонов» Иоганн Вейер (De Praestigiis Daemonum) размышлял о трансгрессивной и преступной сущности дьявола, утверждая, что тот был ангелом, отделенным от Бога и истины гордыней, и стал доктором лжи, поскольку она изобретена им самим.