Шрифт:
Закладка:
Я услышала: «To check the water» и «We will show you how…». Но Миша, приветливо улыбаясь, сказал, что нас все устраивает, и попрощался с девушками.
Когда мы зашли и только отрывочно успели рассмотреть интерьер (две низких деревянных кушетки, покрытые цветными коврами; декоративная лампа на длинной ножке из темного дерева; плетеный журнальный столик с пустой вазой; бамбуковые жалюзи на окнах), Адам жестко, как военный командир, сказал:
– Все свои вещи поднимите наверх, Миша покажет вам комнату. И сразу же спускайтесь обратно.
Мы зашумели:
– А можно сначала в душ? В туалет? Переодеться? Мне надо причесаться!
– Сразу. Вниз! – скомандовал он, и мы помчались за Мишей.
В комнате было темно, ее освещал лишь уличный свет. Был виден силуэт просторной кровати, крупный шкаф в дальнем углу, небольшая тумбочка с настольной лампой из плетеного дерева у балконного проема.
Мы кинули свои вещи, Лера все-таки успела открыть чемодан и поменять футболку.
Миша спросил:
– Вы уверены, что оставили здесь все вещи?
Мы неуверенно покивали. Когда мы спустились вниз, Адам встал, в глазах сверкали молнии.
– Когда я говорю все вещи – это значит все! – Он подошел к Лере и потянул за поясную сумку. – Что это?
– Ой! – Она кокетливо подняла его пальцы, но он вернул их обратно. – Там только самое нужное.
– Лера, все – это значит все. – Он сам расстегнул ее сумку. – Кто еще? Или мне нужно обшаривать карманы каждого?
Лина с готовностью подняла руки, но Адам прошел мимо – она была в коротком топе и шортах без карманов. Адам подошел к Максу и протянул ладонь. Тот нехотя отдал ему телефон. Телефоны протянули и Сава с Лёвой. Рита отдала кошелек-косметичку, а я – повязанную на талии джинсовку, в которую куталась в кондиционированном автобусе. Адам сузил глаза, осмотрел нас, как будто бы сканируя, и медленно поднялся наверх. Выйдя из комнаты, он закрыл ее на ключ и показал его нам.
– Вещи будете получать только с моего разрешения. Только самое нужное. Запрещено пользоваться деньгами, которые вы привезли. Здесь вы будете зарабатывать своим творчеством. В этом доме все платно. Миша выдаст вам прайс. Хотите в душ – платите, поесть – платите.
– Но как мы будем зарабатывать? – спросила Лера, надув губки.
– Своим творчеством, – ответил Тимур.
Адам оглянулся на него, нахмурился и продолжил:
– Выходите на улицу и попробуйте продать то, что вы делаете.
– В смысле – продать? – спросил Макс. – Типа работать уличным художником?
– Можно и уличным художником. Посмотрим, как работает ваша фантазия.
– Но сейчас у нас нет денег! Как мы сможем поесть и принять душ? – капризно крикнула Лера и сложила руки на груди. – Можно взять самое необходимое? Косметичку там, одежду на ночь?
– Только зубные щетки и пасту. – Адам отдал ключ Мише.
У меня в рюкзаке лежал мой дневник, а еще дурацкие трусы с вишенками. Я не сомневалась, что ночь Адам с Мишей и Тимуром проведут, читая наши записи. Я в панике стала вспоминать, писала ли я что-нибудь про Антона и Аду…
Миша вернулся с нашими щетками, выдал тюбик пасты и показал на помещение под лестницей:
– Это ваш туалет. Он бесплатный. Пока.
– А наши комнаты? – спросил Макс.
– Вот ваша комната, – Миша показал на гостиную. Адам и Тимур уже поднимались наверх. – Самое дорогое в нашем доме – это отдельная спальня. Но и на нее можно заработать. – Он выдал нам листочки с прайсом:
Душ – 20 тысяч донгов.
Поменять одежду – 100 тысяч донгов за одну вещь.
Подушка – 100 тысяч донгов.
Матрас – 200 тысяч донгов
Комната – 1 миллион донгов.
– Еду вы можете купить себе сами, на то, что заработаете. То, что вы здесь заработаете, мы потом вернем, – предугадал Миша вопрос Макса.
Меня не испугало задание. Оно ёкало во мне какой-то странной формой возбуждения. Мне нравилось то, что я в этой ситуации не одна. Что мы по-настоящему выживаем. Что с помощью своего творчества я наконец-то смогу доказать, что я чего-то стою. В прямом смысле.
Я пока не думала о том, как именно заработать. Я представляла итог. Кажется, Рита тоже не испугалась. Хоть она и повторяла: «Ой, что же мы будем делать!» – глаза ее блестели, как те лунные дорожки, что она любила рисовать.
Миша спустился почти сразу же после ухода. Он принес наши блокноты, краски, кисти, папки с бумагами.
– Вам это пригодится.
– Удачи! – услышали мы с балкона.
Там сидели Тимур с Мишей. Они подняли вверх бокалы, кажется, с виски.
– Сейчас бы тоже мог вискарем догоняться, – проворчал Макс. – Охуевший Антон, наверное, знал, что нас ждет. Ему ведь эти доносят. Те молчуны. Надо было тоже остаться.
– Что доносят? – Я постаралась бросить вопрос как можно непринужденнее – с Максом мы за все полтора месяца перекинулись несколькими фразами.
– А я откуда знаю? Он же журналист. Наверное, пишет что-то про «Джунгли». Ты-то точно знаешь.
– Нет. Мы просто иногда разговариваем. – Я очень сдерживала себя, чтобы быть вежливой.
– Ага, разговариваете. Во всех позах, по всему лесу.
– Ну, серьезно! Если ему кто-то что-то доносит, то, наверное, нужно сказать Адаму?
– Да он точно знает. Он все знает. Выгнал ведь того парнишку, который письмо подкинул. С ним я и видел Антона.
Я выдохнула.
– Да, он точно все знает. – Я отстала от Макса и вернулась к Рите.
Глава 27. Филипп Малявин. «Портрет Е. Мартыновой»
Мне нравилось, как мы реагировали на задание. Я представила своих одногруппниц, которые бы ворчали и задавали миллион вопросов. Всегда, когда их вырывали из стабильной возможности получить «удовлетворительно», они начинали искать возможность получить оценку, максимально оставаясь в своем уютном болотце. Потом, когда они понимали, что своей участи не избежать, они просили меня помочь или объяснить. И в итоге извергали какой-нибудь креатив на уровне школьного утренника, потому что такие работы нельзя купить. А мы сейчас, уже втянувшиеся в течение «Джунглей» и вновь выброшенные в новый водоворот, воспринимали задание с энтузиазмом, хоть и не представляли пока, как будем зарабатывать реальные деньги.
Мы с Ритой, Савой и Львом сидели на берегу реки и молчали, очарованные зрелищем: в черной, спокойной воде, лишь слегка встревоженной деревянными лодками, отражались огни древнего города. По реке катали туристов – на лодках с китайскими фонариками,
