обыкновенным выжившим.

— Эрик, — Изабель опустила голову ему на плечо, закрыла глаза. — Ты сам не знаешь, насколько обаятелен без этого образа.

В ответ мужчина только пожал плечами, однако по лицу, по глазам девушка видела его тревогу. Удивительно. Он не боялся вершить правосудие, не боялся красть Изабель и сводить с ума актёров, но волновался перед выступлением. Этот вечно самодовольный, наглый и насмешливый гений!

Девушка заулыбалась.

— Эрик.

— Что?

— Я люблю тебя, — она осторожно провела пальцами у него за ухом, будто бы оправляя волосы на виске. — И мне неважно чужое мнение. Ты уже неоднократно показал всем, кто в театре истинный гений.

Он вздохнул.

— Изабель, — мужчина посмотрел в сторону, убрав руки в карманы брюк, — это мой последний выход на сцену. На этот раз я осознанно прощаюсь с карьерой.

— Милый, — она лукаво улыбнулась, заставив его посмотреть себе в глаза. — Не зарекайся. Я видела, как ты был счастлив на репетициях, видела, с какой самоотдачей исполнял роль. Ты нужен сцене, а сцена нужна тебе.

— Мне ничего не нужно, — ответил Эрик, сжав её руки, взглянув в глаза. — Кроме моей упрямой Джезабель.

Она кокетливо опустила взгляд, пряча улыбку, мягко стискивая его ладони. На самом деле, девушка и сама волновалась из-за постановки. Она боялась, что благодаря её придирчивым замечаниям артисты не смогут сыграть как надо, боялась, что проблемные строки в либретто собьют их, что текст вылетит из памяти Жиля, как это часто бывало репетициях.

А ещё она боялась, что Эрик не сдержал обещания, что решил всё же сорвать постановку.

Нет. Нельзя об этом думать! Если она собралась выходить за него замуж, нужно доверять ему!

Без этого Эрик не откроет последнюю из своих мрачных тайн.

К тому же, она режиссёр, главное лицо закулисной работы. Кто сможет приободрить артиста, если не она?

В дверь постучались. Изабель вздрогнула, Эрик нахмурился, переведя взгляд на дверь и отпустил её руки.

— Эй, Из, — произнёс Жиль из-за двери. Услышав его, Эрик очень выразительно закатил глаза. — Где носит твоего мрачного придурка? У нас гримёры на ушах стоят.

Изабель широко открыла вход в кабинет. Жиль улыбнулся ей, но тут же помертвел, встретившись взглядом с Эриком.

— Гримёры могут выдохнуть, — ответила девушка.

— Не могут, — ответил Эрик. — Они халтурят. Им не удалось замаскировать давящую глупость его физиономии.

Парень медленно вздохнул. На репетициях Эрик задирал всех артистов мужского пола, но Жиль нарывался на любезности за каждый свой шаг.

Порой Изабель казалось, что мужчина ревновал.

А порой она сама ревновала его к красавицам-артисткам, к которым тоже бесконечно придиралась.

Ничего не скажешь. Спелись два одиночества.

— Милый, — вздохнула она, обернувшись. — Вы работаете вместе. Не пора ли тебе смягчиться?

— Вот ещё.

— У Жиля значительно меньше опыта, чем у тебя. Раз тебе так не нравится его игра, почему бы не начать наставлять его?

— Из, — шепнул парень, — он на первом же уроке насмерть забьёт меня трубой от органа.

— И окажу обществу и искусству неоценимую услугу, — Эрик смахнул с плеча невидимую пылинку. — Изабель, не требуй от меня слишком многого.

— Разве это слишком много — не огрызаться всего лишь пять часов?

Эрик закатил глаза, скрестив руки на груди, ставя точку в разговоре.

Девушка прекрасно знала, что порой мужчина нуждался в том, чтобы его поуговаривали.

— Пожалуйста, — произнесла она, подойдя, коснувшись его плеча. — Хотя бы сегодня. Все и так на нервах…

— Споёшь после третьего звонка, — перебил её Эрик, — и получишь самого любезного мужчину на всём земном шаре.

Изабель тяжело вздохнула. Честно говоря, чего-то подобного она и ожидала. Выступать на сцене было по-прежнему страшно, но того же панического ужаса, что и в первый раз, она уже не испытывала.

В конце концов, Эрик вытренировал её голос и так боготворил его, что любая женщина почувствовала бы себя на вершине мира.

— А ты оборвешь меня поцелуем?

Изабель лукаво улыбалась, увидев в карих глазах Эрика искры инфернального пламени.

И с каких пор она стала такой раскрепощённой?

— Надевай маску и готовься, — нетвёрдо приказал он.

Хитро сощурившись, она оправила белоснежный воротник его рубашки.

— Заставь зрителей биться в истерике, — прошептала девушка. — Мой неистовый Хайд.

— Не волнуйся, — произнёс мужчина, приблизившись на расстояние вздоха, почти соприкасаясь губами с девушкой, перейдя на шёпот. — Сделаю так, что после каждой арии ты будешь ёрзать в кресле.

Сжав губы в линию, Изабель вновь густо покраснела и сделала шаг в сторону. Нет. Эрика можно было переспорить, можно было оказаться правой в ссоре, но в искусстве флирта он непобедим.

— Иди уже, — проворчала она. — Мне нужно нанести макияж.

— Ты и без него само совершенство.

— Вон!

Одновременно они перевели взгляд на Жиля. Парень вытаращился, наблюдая то за девушкой, то за мужчиной. И теперь Изабель казалось, будто на неё он смотрел с тем же ужасом, что и на Эрика.

— Жакоте, — голос Эрика звучал строго, холодно. — Мадам требует уединения.

— А… ага.

Жиль исчез так стремительно, словно его ветром сдуло. Эрик, бросив на Изабель обжигающий взгляд, тоже удалился, закрыв за собой дверь.

Девушка вздохнула. Жиль любит сплетни, любит их распространять, и теперь хитрых улыбок среди труппы станет больше.

Ну и что? Пусть сплетничают сколько влезет. Изабель была так счастлива, что её не заботили обсуждения со стороны.

Она распевалась, накладывая макияж, красиво убрала кудри, надела маску. Вновь, глядя на себя в зеркало, она больше не видела страдающего от недосыпа и странных отношений режиссёра.

Теперь она была королевой.

Вздохнув, Изабель покачала головой, отведя взгляд от зеркала. Любая другая женщина мечтала бы о такой роскоши, о подобном романтическом образе.

Что же с ней было не так?

Невеста Призрака была её первой в жизни серьёзной ролью, от которой ей хотелось поскорее избавиться.

Окинув взглядом свою фигуру в зеркале, Изабель невольно провела ладонью по животу.

Скоро она будет похожа на пузырь на ножках.

Покачав головой, девушка вышла из кабинета и направилась к кулисам. Артисты, проходя мимо неё, кланялись, приподнимали цилиндры и приветствовали «свою спасительницу» радостными восклицаниями. Изабель торопливо прошла мимо, крепко стискивая кулаки. Перед каждой премьерой она волновалась настолько, что не замечала ничего вокруг.

Дирижёр уже ждал её. Пролистывая ноты, он тяжело вздохнул, встретившись с ней взглядом.

— Изабель, Призрак потребовал от тебя реквием.

Девушка закатила глаза.

— Зараза. Его же исполняет хор.

— Я бы сказал Призраку то же самое, но мне не слишком хотелось потом доставать палочку из глаза.

Изабель покачала головой, скрестив руки на груди.

— Как обстановка в зале?

— Гаскон утроил охрану и вызвал полицейских. И не зря. Зрители, не