Главной проблемой, как прежде и предполагал Хаджар, было не начать сражение — а добраться до замка, под пушечными залпами, сохранив при этом как можно больше войск. Но даже до того, как артиллеристы придут в себя и снова смогут выполнить залпы, которые уже в любом случае сметут добрую часть пехоты и кавалерии — они попадут в радиус, где стрелы смогут причинить им ничуть не менее серьезный ущерб.

Но это только в том случае, если лучники смогут выстрелить. Так что кавалерия, начав двигаться в том виде, в котором двигалась, поднимала все больше и больше пыли, создавая позади своих копыт буквально целые песчаные и землистые облака, а ветер, призванный волшебниками, поднимал их все выше и выше, закрывая армию.

Это вызвало лишь снисходительную улыбку на лице Дергера. Ему не требовалось видеть, где точно находился противник. Потому как войск было так много, что даже если бы лучники выпускали стрелы с закрытыми глазами — это все равно бы оставалась действенная стратегия.

Но Хаджар хотел скрыть вовсе не армию. Вернее — не всю армию.

Когда они уже практически доскакали до зоны поражения лучников, под нестройные залпы пушек со стены, начавших стрелять в свободном порядке, Хаджар, взмолившись, чтобы конь не дернулся и генерал не откусил себе язык, сжал амулет на груди и прокричал:

— Залп!

И, в то же мгновение, поднялись требушеты за его спиной и выплюнули, по высокой дуге, десятки бочек. Те, перелетая конницу, кружились в воздухе, оставляя позади себя едва заметный, слегка сероватый дымный след.

Глаза Дергера расширились и он начал что-то кричать своим войскам, но было поздно. Фитили в бочках догорели и те, еще не долетая до голов противника, вспыхнули яркими, зелеными цветами, проливаясь вниз жидким огнем, широкими покровами охватывающий передние ряды.

И теперь уже закричали лже-боги и те лучники, что не успели среагировать и уйти вглубь. А через несколько секунд кавалерия, вновь соединившись вместе, практически синхронно сорвалась в карьер и, вскоре, прямо сквозь пламя, ворвалась в ряды защитников крепости.

Началась безжалостная рубка.

Глава 1959

В суматохе битвы мир Хаджара вновь, как и сотни раз прежде, превратился в кипящее варево хаоса. Его конь, поражая своей первобытной мощью, несся сквозь ряды врагов с яростью урагана, а его копыта били по земле барабанами войны. На короткий миг генерал даже пожалел, что прежде избегал сражений верхом.

Клинок Хаджара танцевал в его руках, безжалостно отсекая конечности и забирая богатую жатву чужих жизней. Первый вражеский воин едва успел удивиться, как сталь Хаджара уже пронзила его шею, и фонтан крови нарисовал в воздухе мрачную и бессмысленную карту. Второго, мгновением позже, постигла та же участь: голова лже-бога слетела с плеч, а тело безвольно рухнуло на землю.

И тут же недолгая эйфория от битвы верхом оказалась разрушена, когда длинная пика, которой орудовал невидимый нападавший, с точностью змеиного удара пронзила корпус лошади. Агонизирующее ржание коня прорвалось сквозь шум все сильнее закипающего боя. Зверь споткнулся, и его ноги подкосились. Хаджар, выброшенный из седла, на миг ощутил, как мир вокруг него танцует злобный танец охочего до крови безумца.

Время замедлилось.

Он летел по воздуху, а земля с неумолимой уверенностью устремилась ему навстречу и на этот раз не было ни Терны, ни Мистерий, ни Имен.

Генерал, рвавшийся в бой вы первых рядах, вот-вот окажется пешим в окружении противников.

Хаджар с силой ударился о землю, дыхание выбило из его легких, кольчуга звякнула о каменистую почву. На мгновение он оцепенел, звуки битвы доносились до слуха так глухо, словно он находился под водой. Но из странной, не свойственной генерала прострации вырывал туманный вид коня. Его глаза, расширенные от боли и страха и непонимания, что происходит.

Конь ведь не солдат.

Ему не объяснишь, ради чего тот погиб.

Скрежеща зубами, Хаджар резко откатился в сторону Вражеский мечник, набросившийся на него, как стервятник на падаль, нанес смертельный удар по тому месту, где он лежал меньше удара сердца назад.

Вскочив на ноги, Хаджар встретился взглядом со своим новым противником. Лже-бог, одетый в мешанину из кожи и стали, усмехнулся, уверенный в своем превосходстве над смертным. Генерал ощутил исходящее от противника эхо силы Практикующего.

Однако это, ровным счетом, ничего не меняло.

С ревом, в котором смешались ярость и вызов, Хаджар бросился в атаку, в мгновение ока сократив между ними расстояние.

Их мечи, издав резкий и отчетливый звон, сцепились между лицами сражавшихся. Хаджар двигался с неуловимой грацией, подпитываемый, впервые за века, не только адреналином, но простым человеческим инстинктом выживания. Каждое парирование и выпад теперь были сродни танцу со смертью, и каждый неловкий шаг — шаг в сторону могилы. Воин лже-богов, пусть и Практикующий, оказался не готов к безумной свирепости Хаджара. С каждым новым обменом ударов, с каждым новом звоном стали он все чаще отступал назад.

Но даже так — его атаки все чаще находили брешь в обороне генерала. Будучи смертным, сражаться с Практикующим не так уж и просто, а использовать часть Закона, которая уровняла бы его с противником… Чем чаще Хаджар её использовал, тем больше платил. Так что не мог позволить себе растрачивать эту способность на каждого встреченного врага.

Кровь — Хаджара и его противника — заливала землю под их ногами, делая её скользкой и коварной. Лже-бог, прежняя уверенность которого сменилась страхом, даже не обращал внимания на то, что творилось под его собственными стопами. И это стало его последней ошибкой.

Он споткнулся и его правая нога заскользила по грязи, смешанной с кровью.

Воспользовавшись моментом, Хаджар бросился вперед. Его меч мелькнул в воздухе стальной молнией. Практически бесшумно, настолько быстро двигались руки генерала, он вогнал клинок в грудь солдата, на миг ощутив сопротивление легкой брони, плоти и костей. Лже-бог прежде чем его жизнь угасла, а тело тяжело обмякло под мечом Хаджара, успел лишь прошептать.:

— Не может быть…

Вытащив оружие, Хаджар на мгновение замер и, тяжело дыша, окинул взглядом поле боя. Вокруг него слышался звон стали, крики умирающих и торжествующие возгласы живых, а воздух наполнялся ароматами смерти, которые, один раз узнав, больше уже не забудешь.

И в центре этого хаоса Хаджар Дархан, с мечом в руке, стоял, готовый встретить любого противника.

Его воля все так же, как и прежде, была непреклонной, выкованной в огне бесконечных войн. Каждый его вздох был смешком в лицо