его до камешка, чтобы выдержать напряжение и высказать все, что надо и как надо. А ведь даже появление ариуса было спланированно Ником, ведь подводники одержимы белым дымом, видя в нем проявление святой Клэрии. Какое дремучее суеверие! И оно сработало.

Однако ничего не вышло бы, не будь рядом Артана. Тот канал, что между нами открылся, придал сил пережить самый тяжелый момент. И я обращалась к нему каждую секунду, когда казалось, что страх захлестывает с головой.

К сожалению, когда ариус вырвался из-под контроля, канал закрылся, и я осталась наедине с этой неуправляемой мощью. Только появление нориуса предотвратило катастрофу, ведь ариус – это чистая энергия, которая уничтожила бы сначала подводников, а потом и всех остальных в зале. И все потому, что я не могу взять под контроль свои эмоции. В этот момент я действительно осознала, что нуждаюсь в обучении. Что мне нужна помощь Никлоса, который когда-то справился с нориусом.

Именно об этом мы говорили, когда Томар сообщил, что Мирте совсем худо и ей нужна помощь короля. Разумеется, я поспешила следом, как и Артан, догадавшийся, что речь идет о его племяннице.

Никлос пропустил нас вперед, а сам остался, чтобы дать указания своим приближенным, как действовать в сложившихся обстоятельствах. Еще он приказал разыскать Флаксу и немедленно доставить ее к нему.

А я, только покинув пределы зала через коридор слуг, моментально стянула с себя металлические украшения и всучила их в руки стоящему у входа стражнику.

– Сэл, что это? – в изумлении воскликнул Арт, увидев сочащиеся кровью порезы на шее и наливающиеся синевой гематомы на плечах.

– Следы величия, – ответила я мрачно, хватая его под руку и таща следом за Томаром. – Это не прихоть, а какой-то символ. Ник не успел объяснить, но для подводников – важный знак.

– Не надо было тебе лезть во все это, – проворчал он, с нежностью касаясь моего предплечья и обходя наиболее пострадавшие места. В его глазах столько тепла и заботы, что вся тяжесть сошла, и я перевела дух, сбрасывая скопившееся напряжение. А под пальцами его кожа едва заметно засветилась, и вот чудо – синяки буквально на глазах уменьшились, а вскоре и вовсе исчезли вместе с порезами. Только остались следы засохшей крови.

– Ты мое исцеление, – прошептала я с теплотой.

Томар шел впереди, так что не видел случившегося. Возле комнаты Мирты столпились невесты, включая Калисту. Девушки было потянулись к нам, но замерли, повинуясь жесту колдуна. А мы вошли внутрь.

Возле дочери сидела бледная заплаканная кэрра Трана Гадельер. У окна стоял ее муж Варт, а поодаль сын Клост. Все трое с надеждой взглянули на вошедших.

– Дэр Бай, где же король?! Мирте совсем плохо! – со слезами протянула Трана, наклоняясь к раскашлявшейся девушке. Мать заботливо обтерла рот дочери от черной слизи, следы которой виднелись повсюду.

– О святая Клэрия! – вырвалось у меня невольно, и я зажала рот рукой.

Мирта выглядела ужасающе. Частый кашель с мокротой измотал ее так, что у нее не было сил даже слегка приподняться, чтобы облегчить дыхание. Из нее вырывался черный дым, который не рассеивался, а собирался под потолком в кружащуюся тучку. Темно-синие вены проступили на коже и, казалось, пульсировали черной жижей. Девушка приоткрыла глаза, но никого не увидела и вновь опустила веки, прерывисто дыша и теряя связь с реальностью.

– Но ведь еще утром все было нормально! – воскликнула я, подходя к Мирте с другой стороны кровати и опускаясь на колени. – Что произошло?

– Чудо, – мрачно ответил Томар, указывая на потолок. – Под названием Черная пьетта. Растение, размножающееся в теле живого существа. Достаточно склониться над бутоном и сделать глубокий вдох, как споры попадут в легкие, а затем, питаясь жизненными соками, превратятся в подобие жидких, летучих семян. Когда они полностью созреют, то покинут носителя и разнесутся по земле, прорастая новыми смертоносными цветами.

– Спасибо, дэр Бай, за краткий урок биологии, – неожиданно жестко отреагировал кэрр Варт, отходя от окна. Крепкий и широкий, с крупной челюстью и маленькими глазками, прячущимися под тяжелыми надбровными дугами, кэрр Гадельер выглядел довольно пугающе, будто кожу слишком сильно натянули на череп, так что теперь видна каждая выемка и косточка. Совсем не красавец. Жесткий, властный человек, вот каким был нынешний глава Зеленого дома.

– Вы так много узнали об этом проклятом цветке, что, может, скажете, как его вытащить из моей дочери? – продолжил он, подходя вплотную к колдуну, который стоически выдержал этот натиск.

– Сожалею, но процесс нельзя остановить, – ответил Томар, глядя на дракона.

– То есть моя сестра умрет? – тоненький голос Клоста разрядил обстановку, и Варт, опустив голову, отступил к Артану, который крепко обнял зятя, что-то негромко говоря ему на ухо.

– Послали за Вестом? – спрашиваю я осторожно у безутешной Траны. Женщина в ответ кивнула, не переставая гладить дочь, все время то поправляя подушку, то вытирая темный пот со лба, то обмакивая тряпку в почерневшей воде.

Сообразив, я вскочила с места, поднимая грязный тазик, и устремившись в ванную за свежей жидкостью. Вода не смешивалась с пьеттой, которая темными сгустками, будто живая, плавала в тазу. Опустив палец вниз, я заметила, как слизь быстро разошлась в сторону, чтобы не соприкоснуться с кожей. Подняв голову, уставилась в зеркало, отмечая проступившие синяки под глазами.

Пару часов назад я была до безумия счастлива рядом с Артаном. Казалось, все удастся преодолеть, все беды окончены и все будет хорошо. Реальность ворвалась так быстро, что я никак не успеваю перестроиться.

Слив воду и налив свежую, я вернулась в комнату, где уже был Ник. Он приказал всем, кроме Томара, удалиться. И будто повинуясь инстинкту, не стал противиться, когда я осталась.

– Ох, кэрра Гадельер, простите, что подвел вас, – тихо шепнул Никлос, наклонившись над девушкой и проведя рукой по все еще шелковистым волосам. – Я попытаюсь помочь, но будет больно. Адски больно, поэтому собери все свои силы, хорошо? Держись за меня, я постараюсь вытащить из тебя эту дрянь.

Переглянувшись с Томаром, король обхватил руки Мирты и с силой сжал их, закрывая глаза и призывая нориус.

Со стороны заметно, с каким трудом он вкладывал тьму в Мирту. Совсем не так, как это происходило в предыдущие разы. С надрывом, от которого он до крови прикусил нижнюю губу, так, что и лицо искривила судорога невероятного напряжения. Томар, встав напротив, делал руками пассы, бормоча заклинание, от которого замигал свет и ощутимо потянуло запахом, как перед летним дождем.

Все шло не так. Нориус то проникал под кожу Мирты, вытаскивая за собой сгустки