Несомненно, такая строгая политика не соответствовала законам ни Бога, ни человека. Кабардинцы тоже были изгнаны, и их территория была заселена более спокойными племенами. Действительно, предполагалось основать русские колонии в этих регионах, чтобы более эффективно подавлять горцев Кавказа, и это будет легко сделать, так как здешняя почва богата и дает обильные урожаи.

Константиновский редут был расположен в приятном месте, а небольшой храм на прилегающей возвышенности придавал ему живописный вид. Мы были удивлены, узнав, что этот храм был возведен в память об одном из чеченских князей, который пал в бою с русскими.

11 июня, после хорошего ночного отдыха, нас снова призвали барабанным сигналом начать движение. Всю ночь шел дождь, утро было темным и унылым, а дороги находились в ужасающем состоянии. По совету мы наняли дополнительных лошадей для одного из экипажей и впоследствии порадовались, что это сделали, так как даже с восемью лошадями с трудом преодолели подъем в семь верст. Ситуация еще осложнилась тем, что лошади были не подкованы. Во время короткого перерыва дождя мы увидели с горы очень красивую местность, с пологими возвышенностями и долинами. По возвращении из Грузии мы также наслаждались великолепными видами с вершин этих гор, и у нас сложилось впечатление, что страна, за которую сражались чеченцы, была достойна борьбы. В течение всего дня мы не встретили ни деревни, ни человека, хотя, как нам сказали, и то и другое было на расстоянии пяти или шести верст от дороги. Спустившись со второй гряды холмов за Тереком и пройдя по равнине тринадцать верст, с разрешения командира и с охраной казаков мы оставили караван, переправились через речушку Камбилеевку и довольно удобно расположились на Елизаветинском редуте. Вода везде была настолько мутной, что, прежде чем мы смогли ее использовать, нам пришлось прибегнуть к кипячению и фильтрации.

12 июня мы продолжили наше путешествие по ужасным дорогам, дождь продолжался всю ночь и все шел, шел и шел. Сегодняшний маршрут пролегал по ровной местности, прекрасной и богатой равнине, но совершенно пустынной. На расстоянии нескольких верст мы снова покинули конвой с охраной и прибыли во Владикавказ, чье появление на возвышенности, у подножия цепи Кавказских гор, несколько рассеяло уныние трехдневного утомительного марша, в течение которого мы не прошли и шестидесяти миль. Дороги были настолько плохими, а дожди непрекращающимися, что нельзя было выйти из экипажей, не промокнув.

Большая Кавказская дорога из Тифлиса во Владикавказ.

Гравюра, начало XIX века

Мы удобно устроились и нанесли визит губернатору, господину Скворцову[191], он показался нам очень любезным. Он только что получил письмо, в котором сообщалось, что за Коби, в ущелье, где течет Терек, сошла лавина и сделала его почти непроходимым. Поэтому он посоветовал нам оставить экипажи и отправиться в Тифлис верхом.

Владикавказ с точки зрения его положения был местом огромной важности и заслуживал особого внимания. Его название образовано от русского глагола «владеть» и названия местности «Кавказ». Так была названа крепость, потому что она создавала почти непроницаемый барьер между Азией и Европой. Считалось, что это Кавказские ворота древних, через которые сарматы и другие народы перешли на равнины севера и дали начало множеству народов. Другой кавказский проход был известен древним под названием Каспийские ворота и в наше время образовал Дербентский перевал. Поскольку Плиний описывал крепость Кумания, некоторые говорят о третьем горном ущелье, хотя и не могут сказать, где оно находится, и представляется вероятным, что оно никогда не существовало. Другие, возможно, с болˆ ьшим основанием присвоили название Куманские ворота перевалу Терека, как один из его вариантов.

Русские, хорошо понимая важность расположения Владикавказа, решили возвести крепость, которая могла бы служить не только главной штаб-квартирой вооруженных сил на северной стороне гор, но также и складом военных припасов для соседних войск. В пределах крепости находились многочисленные склады, казармы и магазины, а также несколько побеленных домов для проживания губернатора и офицеров. Численность дислоцированных здесь войск варьировалось, в зависимости от обстоятельств, от батальона до одного или двух полков, но они всегда были защищены несколькими пушками.

Соседнее село, населенное осетинами, имело очень бедный вид. В лавках продавалось все, что нам было нужно, и даже много сортов вина. Погода все еще была неблагоприятной, поэтому мы воспользовались обычаем местных жителей этих горных районов и снабдили себя бурками, о чем я уже говорил, и большими толстыми белыми фланелевыми капюшонами, называемыми башлыками. 14 июня, верхом на хороших лошадях, закутанные в наши грубые, но защищавшие от непогоды одежды, в сопровождении десяти казаков, выставивших напоказ свои копья, и такого же количества солдат с заряженными ружьями, мы покинули Владикавказ и переправились через Терек по деревянному мосту, настолько покрытому грязью, что дорога напоминала трясину. Повернув на юг, мы пересекли равнину у реки с достаточно быстрым течением. Появились очаровательные пейзажи, о чем мы так много слышали. В восьми верстах от Владикавказа наша группа проехала через село осетин Новинка и увидела некоторых из них, занятых сельским трудом. Вскоре после этого мы миновали первое ущелье Кавказских ворот, длиной около четырех верст. Его красота и возвышенность приковывали внимание и напомнили мне скалистые горы и романтические высокогорные долины Шотландии, а вместе с ними вызвали приятные воспоминания о путешествиях и приключениях юности. Окруженные прекрасными лесистыми горами, глубокими пропастями, пересеченными оврагами и долинами, а также быстрым Тереком и примыкавшим к нему кристальным притоком у наших ног, мы не могли не восхищаться.

Горы становились всё ниже и дальше друг от друга, пока мы не достигли небольшой деревни и военной станции Балта, расположенной в двенадцати верстах от Владикавказа. В этой деревне проживал Девлет-мурза, осетинский князь, капитан российской армии. Шестью верстами дальше, как раз перед тем, как добраться до деревни Максимкино, наше внимание привлекли два высоких памятника, возвышавшихся в долине, с надписями. Они были посвящены памяти двух грузинских путешественников, которые были убиты местными жителями недалеко от этого места. Теперь долина снова стала узкой, образовав второе ущелье, окруженное дикими и потрясающими пейзажами, вызывая скорее представления о величии, чем о красоте. Огромные горы с одной стороны представляли собой голые стены, их вершины были почти невидимы, а с перпендикулярных скалистых стен стекали тысячи ручьев и речушек, образуя многочисленные пенившиеся каскады.

На другой стороне находились развалины старинного замка, кладбище, заполненное белыми надгробиями, живописная осетинская деревня Ларс и русская крепость – все это было окружено почти голыми горами.

Деревня Ларс была построена во многом наподобие татарских деревень в Крыму.