был вынужден продолжать свои мстительные набеги, и ссылался на некоторые примеры в доказательство этого утверждения. Один русский майор был схвачен чеченцами, и император Александр I приказал генералу Дельпоццо[193] выплатить двадцать пять тысяч рублей, требуемые за освобождение заключенного. Генерал, однако, выступил в поход с пятью или шестью сотнями человек. Несколько поселений чеченцев защищала русская армия, давая им свободно трудиться и предоставляя зерно и боеприпасы с условием, но они должны удерживать своих горных друзей и соседей от вторжения и разграбления российских территорий и прилегавших дорог. Генерал послал за старостами деревень и сказал, что они должны либо сами заплатить двадцать пять тысяч рублей, либо договориться с соплеменниками об освобождении майора, что, соответственно, и было выполнено. Затем генерал написал Его Императорскому Величеству, что он принял такое решение как наиболее эффективное средство предотвращения подобных нападений в будущем.

Я неоднократно слышал рассказы подобного рода о нынешнем генерал-губернаторе Грузии Ермолове, но за их правдивость не ручаюсь. Говорят, что, когда одно из горных племен потребовало выкуп за пленника, он приказал солдатам забрать весь скот, какой только смогли найти, и удерживал его до тех пор, пока пленник не был освобожден, несмотря на то что другие условия обмена были выполнены.

Кавказцы.

Гравюра, начало XIX века

После долгого пологого подъема мы достигли деревни Казбек, названной в честь одноименной горы, у подножия которой она находилась. Эта деревня состояла из разных улиц и переулков, неровно соединенных друг с другом, а все дома были построены из темного сланца, с маленькими круглыми и даже готическими окнами, скорее проемами, и плоскими крышами. Многие из них состоят из двух небольших этажей. Дом покойного полковника Казбека[194] был похож на маленькую крепость, расположенную недалеко от центра деревни. Это квадратное двухэтажное здание с колоннами было окружено высокой стеной, согласно обычаю местных жителей. По возвращении из Грузии нас разместили в его стенах, и нам очень хотелось увидеть хозяйку, вдову полковника Казбека, но, как нам сказали, ей нездоровилось. Ее муж когда-то был местным предводителем, который позже поступил на службу в русскую армию и стал новообращенным христианином. Небольшая новая церковь, посвященная Троице, как я выяснил по надписи на ее фасаде, была возведена полковником в 1809 году и теперь, можно сказать, является его памятником. Он умер шесть или восемь лет назад и оставил значительную собственность семье. Его сын также находился на российской службе.

Жители деревни Казбек – в основном осетины, и большинство из них христиане. Они поддерживали дружеские отношения с грузинами, и их не любили собратья в горах из-за религии, а еще больше из-за сотрудничества с русскими. Гора Казбек весь день была скрыта облаками. Пока мы были в одноименной деревне, она на мгновение сбросила свой покров и предстала во всей своей красе, ее снежная вершина ярко отражала лучи заходящего солнца. Когда мы возвращались из Грузии, погода была ясной и вся гора была хорошо видна. Паррот[195] и Энгельгардт[196] подсчитали, что высота Казбека составляет 14 400 футов[197] над уровнем Черного моря.

Поразительным объектом на Казбеке является вид на собор на соседней высокой горе, возможно, на высоте от 1500 до 2000 футов, который, наряду с другими церквями, был возведен почти 600 лет назад принцессой Грузии Тамарой, обратившей население своих владений в христианство.

Сменив лошадей на Казбеке, мы продолжили путешествие и, пока ехали, наслаждались одними из самых грандиозных пейзажей, которые только можно себе представить. Особенно меня поразил вид на гору Сион, ее заснеженные хребты, монастырь и замок. Мы догнали трех казаков, возвращавшихся в Коби, и договорились, чтобы они сопровождали нас. Мы часто останавливались, чтобы насладиться видом величественных гор, покрытых облаками.

Полковник Джонсон писал о Коби: «Этот пост хорошо построен, и там есть помещения для посетителей и путешественников». Портер описал Коби таким, каким мы его нашли: «Этот пост, как и большинство других, состоит из квадратного форта, защищенного земляными насыпями, частоколом и неглубоким рвом. Несколько грязных комнат, полностью лишенных мебели, отведены для приема путешественников». В нашей комнате стояла одна скамья, чрезвычайно грязная, и, к несчастью, нельзя было открыть окно. Поскольку ближе чем в двенадцати верстах от Коби не было леса, мы заплатили четыре рубля за вязанку сушеного хвороста для приготовления обеда. Но едва мы развели огонь, как комната наполнилась таким дымом, что пришлось выйти. Пообедав, мы погасили огонь и улеглись спать на наших бурдюках и небольших подушках, разложенных на скамье. Вечером приехал отряд казаков с их сотничим, а также несколько пехотных офицеров в кибитках, которые направлялись на соединение с грузинской армией, ежегодно нуждавшейся в подкреплении из-за большой смертности.

Преодолев некоторые трудности из-за несговорчивого коменданта Коби, мы выехали в шесть часов утра 15 июня. Путь шел то вверх, на гору, то вниз, в долины, что стало привычным. Однако, начав восхождение из Коби, близость снега, прохладная температура и альпийские растения вскоре заставили нас почувствовать, что мы как бы перенеслись в другой климат. Я был в полном восторге от ботанического банкета кавказских рододендронов, дафний, анемонов и первоцветов, украшавших пологие основания могучих гор недалеко от демаркационной линии, а выше растительность исчезала под вечным снежным покровом.

В трех-четырех верстами от Коби наше внимание привлекли большие участки земли прекрасного оранжевого цвета. Они встречались по обе стороны дороги и были связаны с многочисленными источниками минеральных вод, которые брали начало высоко в горах, приносили с собой желтую охру и покрывали все на своем пути: траву, камни или дно ручьев и впадин. В некоторых небольших природных бассейнах источники били из земли и почти кипели. Вода обладала теми же качествами, что и минеральные источники в Кисловодске.

Примерно в двух верстах от этого места мы достигли лавины, о которой полковник Скворцов сообщил нам во Владикавказе и которая сошла с соседней высокой горы в долину и закрыла переход, сделав его очень опасным. Однако в конце концов река пробила себе дорогу под снегом и, вырыв проход, оставила снежный мост, по нему и передвигались пассажиры, лошади и даже экипажи. Этот своеобразный мост становился с каждым днем тоньше из-за таяния снега и, наконец, упал за пару дней до нашего прибытия. Даже на лошадях мы с трудом пересекли овраг и реку и были очень рады, что оставили наши экипажи позади. Офицеры казаков и пехоты из Коби, как мы потом узнали, были вынуждены нанять большое количество людей для расчистки снега и впоследствии поддерживали повозки на своих плечах