ожесточенные споры, поскольку никто не хотел отдавать их, хотя и был вынужден подчиниться приказу. В результате, отправляясь в путь, мы оставили около двадцати лошадей позади себя. Так как мы хорошо заплатили, крестьяне были в конечном итоге очень довольны, поскольку у нас была возможность узнать об этом по возвращении.

Прибыв в Моздок, мы направились прямо в полицейское управление, и начальник полиции немедленно предложил нам поселиться в доме армянского купца, где нас хорошо разместили. Вечером мы пили чай с комендантом, который сделал все приготовления для нашей поездки в Тифлис и снабдил заказом на лошадей и охрану. Поскольку каждую субботу почту сопровождал мощный конвой, мы специально рассчитали наше путешествие так, чтобы прибыть в Моздок в пятницу.

Город был расположен на правом берегу Терека. Это один из крупнейших городов на юге российских владений, население которого составляло около 5000 душ, в основном армяне, грузины и черкесы, а также русские, греки, татары, калмыки, казаки и евреи. Он стал небольшим торговым центром между Россией, Закавказьем и Грузией. Жители в основном жили за счет своих виноградников, садов, мануфактур, изготавливавших вино, которое отправлялось в Россию. Они держали много шелкопрядов, поэтому в городе и окрестностях было много белой и красной шелковицы. Однако их основная торговля велась с горцами, которым они поставляли предметы первой необходимости и даже роскошные изделия.

Все улицы Моздока были прямыми и ровными. Главная из них была шире остальных, и ее южная оконечность заканчивалась площадью, где находились полицейское управление, русская церковь, магазины и т. д. Дома стояли в основном одноэтажные, построенные из дерева, покрытые тем же материалом или соломой и обмазанные глиной. Город имел бы мрачный вид, если бы не сады, повсюду окружавшие дома, их зелень, разнообразные цветы и обилие плодов придавали ему жизнерадостный вид.

Здесь мы видели многих армянских женщин, и некоторые из них были такими же застенчивыми, как татарки или черкешенки. Они вступали в брак в очень раннем возрасте, и нередко бывало, что матери не больше тринадцати лет. Мужчины же не думали о браке до шестнадцати, восемнадцати или двадцати лет, и часто случалось, что мужчина сорока лет женился на двенадцатилетней девочке.

В Моздоке мы запаслись провизией, чтобы добраться до Тифлиса. В субботу днем, 10 июня, мы покинули город и, пройдя около шести верст, прибыли к переправе через Терек, где собрались толпы людей разных национальностей и многочисленные экипажи. Терек берет начало в ущельях Кавказских гор, недалеко от одной из ее самых высоких вершин – Казбека. Постепенно пополняясь множеством притоков и ручьев, он проходит по скалистому обрывистому руслу, пока не достигнет более ровной поверхности. У переправы Терек – это уже глубокая, широкая и быстрая река. Сохраняя восточное направление, он впадает в Каспийское море, проходя через различные устья за Кизляром. Эта река, по мнению современных географов, образует границу между Европой и Азией.

Долина Терека.

Гравюра, начало XIX века

Паром ходил очень редко, прождав значительное время, нам наконец удалось переправиться и высадиться в Азии, где мы разместились на Александровском редуте. Для нас был отведен небольшой домик, наполовину врытый в землю и покрытый глиной, как лучшее жилье в этом месте. Голые стены и сырой пол, покрытый сеном, придавали ему сходство скорее с конюшней, чем с помещением для путешественников. Солдат, который сопровождал нас, дал нам понять, что мы, должно быть, светское общество, так как многие бывшие арендаторы спали на сене, а мы предпочитали гулять на свежем воздухе до отхода ко сну, а затем наслаждались роскошью спать в экипажах. Все экипажи переправились через Терек только на следующее утро. В половине восьмого вечера ударил барабан, как сигнал для всех готовиться к маршу, чтобы покинуть редут и собираться на дороге.

Наш караван смотрелся очень пестрым и внушительным. Одиннадцать казаков, разделенных на три отряда, по одному посреди дороги и по одному с каждой стороны, а впереди, на значительном расстоянии, ехал передовой отряд. Вся наша охрана состояла из семидесяти солдат, которыми, так же как и казаками, командовал лейтенант. Часть из них последовала за центральными казаками с трехфунтовой пушкой и пороховым запасом. Почтовая тележка, наполненная большими кожаными сумками, управляемая грубой неуклюжей русской женщиной и окруженная пехотой, добралась до следующей станции, где было более безопасно. В знак уважения за нашими экипажами был закреплен почетный пост рядом с почтовой телегой, а за ними следовало около сотни повозок различных видов. Французские экипажи, польские брички, русские кибитки и телеги, венгерские фургоны и татарские арбы, запряженные волами, образовали караван длиной почти в милю. Болˆ ьшая часть русских и татарских повозок была заполнена семьюдесятью солдатскими женами, которые по приказу генерал-губернатора Кавказа и Грузии генерала Ермолова направлялись в окрестности Тифлиса, чтобы присоединиться к своим мужьям. Некоторые из этих телег были загружены черным хлебом, просом, бочонками кваса и даже водкой для поддержки этих женщин и 300 новобранцев, направлявшихся для восполнения в грузинскую армию. Несколько сотен лошадей направлялись из Ростова в Тифлис на продажу. Их погнали вперед на близлежащие поля, в то время как стада крупного рогатого скота из Ставрополя замыкали шествие. Русские, грузины, казаки, армяне предпочитали путешествовать верхом. Вместе с нами ехали итальянцы и британцы.

После ударов второго барабана процессия тронулась. По приказу лейтенанта все были выстроены в две параллельные линии, чтобы караван был более компактным, в то время как гвардейцы-казаки ехали впереди и по каждой стороне. Пройдя семь верст, мы полчаса отдыхали, готовясь к довольно быстрому подъему в горы, высокие и покрытые густым лесом. Дождь шел всю ночь и все еще продолжался, так что дороги были чрезвычайно тяжелыми, и наши экипажи с большим трудом поднялись на вершину холма, где караван оставался целый час, чтобы накормить скот. Затем мы спустились и, пройдя прекрасную равнину, прибыли к Константиновскому редуту, расположенному у подножия следующей горной цепи. В крепости нам достались две убогие комнаты, но несколько лучше тех, что мы оставили в Александровском.

Во время нашей двадцатимильной поездки, которая заняла около двенадцати часов, и после прибытия к месту ночлега мы долго беседовали с разными офицерами о горных племенах Кавказа и услышали много отзывов о них. Один офицер рассказал, что генерал Ермолов был так разгневан на чеченцев, одного из самых свирепых и неукротимых кавказских племен, что теперь отправлял их большими партиями в Сибирь. Их держали под стражей до тех пор, пока не соберется достаточное количество, а затем перевозили на восток на всю жизнь.