Местные жители вели себя дружелюбно, хотя и были сильно удивлены нашим появлением. В небольшом форте над деревней находился ряд построек. Там мы нашли русского офицера, он жил в деревянном доме, примыкавшем к деревне, и его обязанностью было наблюдение за дорогами. Он оказал нам сердечный прием и был одет совершенно как один из осетинских князей. По его словам, это было сделано нарочно, чтобы местные жители не сразу узнавали его и он мог лучше знать, что происходило по соседству.

По пути к Ларсу мы трижды меняли солдат, а там сменили и их, и охрану казаков, и наших лошадей. Через горный перевал мы добрались до Дарьяльского ущелья, где природа предстала во всей своей фантастической дикости и естестве.

Ларс. Гравюра, начало XIX века

Глава 11

Дарьяльское ущелье – Вид на Кавказские горы – Подземная дорога – На Тереке – Благоустройство дорог – Дарьяльская крепость – Древний замок – Фермопилы – Горные племена – Политика России – Село Казбек – Его обитатели – Гора Казбек – Собор – Гора Сион – Коби – Расставание – Альпийские растения – Минеральные источники – Дом на перевале – Крестовая гора – Восхождение на Гуд-Гору – Критические замечания – Базальтовые скалы – Спуск с Гуд-Горы – Кашаур – Военные посты – Плата за лошадей – Жалобы казаков – Кошка-оракул – Странное наказание – Сбор налогов – Арагви – Поведение осетина – Долина Пасанаури – Форт Пасанаури – Карантин в Ананури – Крепость Ананури – Церковь – Новая застава – Замок Душет – Город Душет – Пахота – Долина Арагви – Мцхета – Введение христианства – Цари Грузии – История – Прохождение Кавказа

Дарьяльское ущелье было так описано Р. Портером: «Горы поднимаются от берега реки на высоту более тысячи футов. Их склоны разбиты на расщелины и выступы, темные и хмурые, такие высокие, такие нависающие, что даже в полдень все покрыто тенью, граничащей с сумерками». Когда он впервые увидел эту границу между Азией и Европой, он рассказывал, что «величественные горы Кавказа» представили его взгляду «особый мир, скалистый, изрезанный, покрытый снегом, простирающийся на восток и запад за пределы досягаемости зрения и вздымающийся далеко в небеса», и что «это зрелище заставляло чувства замирать, перехватывало дыхание, потрясало разум своим всепоглощающим величием». И все же его описание не дает ни малейшего представления об истинно возвышенном оригинале.

На одном из участков пути мы были сильно поражены тем, как на берегу Терека часть дороги была выбита прямо в скале, и мы ехали под высокой горой по своего рода галерее, открытой с одной стороны и поддерживаемой колоннами с другой. Терек катил свои воды с большой скоростью, иногда разделяясь на несколько рукавов. Не менее 800 солдат были заняты возведением насыпей из больших камней и деревьев, чтобы предотвратить разрушение дороги и ограничить реку в пределах обычного русла. Полковник Джонсон писал: «Особого внимания заслуживает тот факт, что русские солдаты, где бы они ни находились, с пользой используются на общественных работах, таких как дороги, мосты, военные посты и т. д. Такая работа не может не сказаться самым благоприятным образом на их характере, поскольку она противодействует тем привычкам к пьянству, к которому солдаты склонны в промежутках между активными боевыми действиями. Это уменьшает недовольство местных жителей, потому что они видят их занятыми и перестают относиться к ним как ленивым и злобным злоумышленникам, трутням или врагам государства». Но у меня есть веские основания полагать, что горцы скорее всего не видели никаких улучшений подобного рода, поскольку увеличивали свое сопротивление и чаще нападали.

Мы проехали через отличный мост, ныне единственный переход через Терек близ Дарьяльской крепости. Осетины однажды разрушили его, когда узнали, что налоговики должны нанести им визит. Небольшая Дарьяльская крепость имела большее значение, о чем говорил ее внешний вид, поскольку она была расположена в одном из самых опасных мест Кавказских ворот. Руины замка на почти изолированной скале, возвышавшейся над мрачным ущельем, через которое мы прошли, привлекли наше особое внимание. Все это хорошо видно на заставке к этой главе.

Р. Портер писал, что «крепость состояла из одной крепкой квадратной башни, окруженной толстыми массивными стенами, внутри было достаточно места для размещения гарнизона из нескольких сотен солдат.

Это было цитаделью перевала… На всех точках, где на горах можно было сделать надежные укрытия от любого врага, были видны развалины второстепенных укреплений. Склон горы за башней был вырублен в нечто вроде акведука, чтобы подавать воду в гарнизон… Трудно представить себе место, более приспособленное для военных целей. Подземный ход вел вниз от замка к берегу реки, сообщаясь, вероятно, с другими сооружениями, которые, видимо, находились ниже, чтобы непосредственно блокировать вход в долину». Согласно расчетам доктора Райнеггса, который совершил ряд визитов на Кавказ, высота гор, непосредственно расположенных напротив Дарьяльской крепости, составляет 3786 футов.

Дарьяльское ущелье. Гравюра, 1838

Если бы вышеупомянутая крепость была в хорошем состоянии, с сотней человек и несколькими пушками, Фермопилы[192] можно было бы защитить от объединенных сил России. Нам рассказали, что несколько осетин тоже здесь удерживали отряды русских и убивали всех, кто пытался пройти, пока, наконец, не были вынуждены покинуть свои позиции. Чтобы предотвратить подобные попытки в будущем, русские разрушили крепость, но, вероятно, местные племена радовались, что они не могут убрать саму гору, которая, весьма вероятно, снова может стать местом военных действий. Недалеко от Дарьяльской крепости, примерно за месяц до того, как мы миновали ущелье, горцы напали на двух казаков и убили их. Поднимаясь по горному перевалу к Казбеку, мы заметили многочисленные деревни с квадратными пирамидальными башнями, окруженные стенами, которые были местными крепостями в более поздние периоды, когда различные горные племена вели войну друг против друга. Но эти времена прошли, и они, похоже, считают, что теперь у них есть общий враг. По-видимому, они объединились между собой и поклялись в вечной вражде к русским по всей горной цепи, от Эвксинского моря до Каспийского. Общепризнанной политикой русских считается создание разногласий между различными племенами, но, хотя они частично преуспели в этом, гражданской войны в последнее время не было.

Полковник Джонсон говорил, что русские часто выступали агрессорами и их поведение до сих пор было настолько деспотичным и непримиримым по отношению к осетинам, что этот народ