не был захвачен ими в плен. «Самые опасные места – это проходы через узкие пропасти, ведущие в горы, которые настолько труднодоступны, что для того, чтобы преследовать и настигать этих разбойников, потребовались бы большие отряды легких войск, специально обученных для этой службы». Но горцы, с детства привыкшие к подъему и спуску по трудным ущельям, карабканью среди скал и досконально знавшие все горные перевалы и крепости, могли ловко ускользать от своих преследователей.

Самые серьезные опасности при прохождении через Кавказские ворота возникали из-за причин, от которых нет никакой защиты. Я имею в виду лавины и сход огромных массивов камней, часто случавшиеся после оттепели или в высокогорных районах во время летней жары. Такие лавины внезапно сходили и в одно мгновение падали в долину, опрокидывая все на своем пути, заполняли овраги и преграждали горные ручьи и реки, часто заставляя их менять свое русло. Если бы мы миновали Дарьяльское ущелье две или три недели спустя, то все могли бы быть завалены камнями соседней горы, чьи выступавшие скалы упали с ужасным грохотом, разбились на тысячи камней и перекрыли Терек.

Глава 12

Римский мост – Пещеры – Пейзаж – Вид на Тифлис – Прибытие в Тифлис – Размещение – Генерал Ермолов – Генерал Вельяминов – Господин Грабарич – История Тифлиса – Происхождение названия – Население – Церкви – Храм Сиони – Внешний вид Тифлиса – Улицы и дома – Бурдюки вина – Деньги – Базары – Караван-сараи – Дом генерала Ермолова – Арсенал – Общественный сад – Хранилище карт – История – Замок – Авлабари – Старая крепость – Роскошные бани – Массаж – Температура источников – Их общая природа – Минералогические замечания – Необычное развлечение – Развращение нравов – Альбинос

Проехав пару верст от Мцхеты, мы подъехали к мосту через Куру, по обоим берегам которой возвышались две квадратные, плавно сужавшиеся кверху башни на высоких живописных скалах. Говорят, что Помпей построил этот мост для прохода своей армии, а башни – для его защиты, так что история брала свое начало в далекой древности. Этот мост и башни вместе с окружающим пейзажем показались нам чрезвычайно живописными, и по этой причине я поставил их вид на заставке к этой главе, чтобы читатель мог судить сам, поскольку авторы высказывали очень разные мнения по этому поводу.

«Это странная болезнь человеческого ума, – писал Коцебу, – восхищаться вещью только в той мере, в какой она имеет отдаленное происхождение. Я рискну утверждать, что без магии великого имени Помпея мы бы проехали по мосту, не уделив ему ни малейшего внимания. А тут мы рассматривали его как одно из чудес света. Один говорит, что этот камень представляет следы глубокой древности, другой – эти арки так легки и прочны, третий кричит, что теперь они не такие как раньше… Словом, каждый искал в этом памятнике предмет своего интереса и восхищения. Что касается меня, то самым удивительным для меня был русский гренадер, несущий караул на мосту великого Помпея. Полагаю, что если бы Помпей вернулся в мир, это обстоятельство поразило бы его больше всего». Я думаю, что мистер Коцебу в первой части своего высказывания продемонстрировал дурной вкус, а со второй я совершенно согласен. Наверное, Помпей, его офицеры и армия удивленно и с презрением воскликнули бы: «Что делают скифы в теплом климате Азии! Возвращайтесь в свои северные варварские места! Кавказ – это естественная граница для вас!»

После пересечения моста дорога вновь пошла вдоль берега Куры, делая в целом крюк около четырех верст, чтобы миновать реку. Мы были поражены, обнаружив многочисленные пещеры, подобные крымским, вырубленные в горе, некоторые из них находились на значительной высоте в почти перпендикулярной скале. Они служили местом отступления жителям Мцхеты, когда на них нападали враги.

Наш маршрут пролегал вдоль берегов Куры на короткое расстояние, а затем перед нами открылась равнина с Тифлисом. Теперь мы выбрались из гор и попрощались с очаровательными долинами, лесистыми холмами и зелеными пастбищами. Переход от восхитительных картин к унылым был настолько внезапен, что вызывал болезненные эмоции. С обеих сторон вид теперь ограничивался голыми холмами. Трава была выжжена, и равнина имела мрачный вид, который постепенно усиливался по мере приближения к Тифлису. Кукуруза была уже убрана, и на полях осталась только стерня. Мы увидели этот город в очень невыгодном свете. В другое время местность имела более привлекательный вид. Тем не менее я не соглашусь с автором «Писем о Кавказе», что там, где равнина постепенно сужается в узкую долину, на краю которой находится Тифлис, «предстает прекрасная картина, особенно при осмотре города с его многочисленными башнями и церквями всех цветов радуги, сверкающими на солнце».

Мы пересекли небольшой ручей по каменному мосту и вскоре достигли границы города на вершине холма, где оставили наш заказ на почтовых лошадей, служивший также своего рода паспортом. Чуть позже мы передали нашу справку о состоянии здоровья от капитана Ананури начальнику карантина в Тифлисе. Теперь мы въехали в город, но с большим трудом нашли жилье. Один англичанин представился нам и провел в гостиницу, которую держал немец, у него были хорошие обеды, но не имелось квартир для путешественников. Во время нашей трапезы были найдены две комнаты у армянина по фамилии Пиранов.

На следующее утро комендант предложил жилье, которое мы с готовностью приняли, но впоследствии пожалели об этом. Нам достались отличные комнаты в доме русского майора, где мы оказались нежеланными гостями и испытывали большие неудобства из-за трудности получения самого необходимого. Едва ли можно удивляться, что они не проявили должного гостеприимства. Что подумал бы английский майор, если ему подселили бы четырех незнакомых иностранцев на столько дней, сколько они пожелают, без какого-либо предупреждения, кроме комплиментов его генерала?

Когда мы были в Георгиевске, нам сообщили, что генерал Ермолов, главнокомандующий войсками в Грузии, отправился в горы, чтобы руководить возведением некоторых укреплений, чтобы более эффективно сдерживать свирепые племена Кавказа, поэтому мы отправили ему письмо по почте, упоминая время, когда мы должны прибыть в Тифлис. Один из адъютантов генерала Вельяминова[204], заместителя командующего, ждал нас с вежливым письмом от генерала Ермолова, в котором он приглашал нас посетить его во время нашего пребывания. В свою очередь Вельяминов пригласил нас на ужин через своего адъютанта в ранний час дня, как потом мы выяснили, это было обычным временем ужина в местном высшем обществе,