— Ну… там были следы. — Эмоции на лице Тимо менялись так же быстро, как картинке в калейдоскопе. Радость перетекала в грусть, а грусть — в удивление.

— А еще там почистили мой крест и убрали сорняки.

— Может, это Бенни?

— А еще мне оставили печенье.

— Печенье? — Эбель удивилась.

— Мое любимое. Овсяное с шоколадной крошкой.

Тимо не любил ходить по академии. Живые души высасывали из него энергию, и с каждой секундой, проведенной в толпе, Тимо становился все слабее. Его удивляли призраки, живущие в городах рядом с живыми. Тимо говорил, что мертвецы делятся на разные типы, помимо злых и добрых, конечно же. И что они тоже могут быть интровертами. Поэтому Тимо спасался в шкафу с вещами Соль и Эбель. Он буквально поселился в нем вместе с пауками, обвившими паутиной вешалки. И выходил лишь по ночам, когда Соль засыпала, а Эбель, ложась к нему на холодные колени, рассказывала истории из своей, как казалось Тимо, тяжелой жизни.

Реджис вообще испарился. Эбель видела его на этой неделе всего пару раз — на шифрологии и философии. Он начал спорить с ней прямо на уроке и всячески пытался доказать, что она не права, но профессор остановил их раньше, чем Эбель швырнула в Реджиса учебником. Ноа говорил, что Реджис вновь замкнулся в себе и круглыми сутками сидит в комнате, читая книги на забытых языках. Видимо, решил окунуться с головой в учебу.

Короче говоря, даже после стольких смертей все осталось практически прежним.

— Я уже забыл, что ты там наразгадывала, — сказал Ноа, когда после долгого перерыва они вчетвером собрались в библиотеке.

До этого Джосайя всю неделю был занят и даже свои любимые пары проводил в какой-то спешке. Он писал отчет для мисс Вуд, потом ездил к Хиггинсу отдавать какие-то документы и, только закончив с делами, наконец назначил новый сбор.

Вечерние встречи в библиотеке стали доброй традицией. Мистер Кэруэл все еще прикрывал задницы своих студентов и говорил, что занимается с ними после пар. Мол, слишком сильно им нравится его предмет. Мисс Вуд ему верила. И этого было достаточно.

— Напомни мне, Эбель, зачем ты притащила с собой это пустоголовое чудище? — Кэруэл покосился на Ноа. — С таким же успехом ты могла принести спичечный коробок. Хотя и в нем пользы было бы побольше.

— Вы тоже мне нравитесь, мистер Кэруэл. Смотрю на вас и сразу понимаю, что вы человек с большой доброй душой.

Ноа закинул ноги на стол. Джосайя столкнул их, но Ноа непослушно вернул ноги на место, светя перед носом профессора испачканными красными конверсами.

— Мы начали это вместе, — сказала Эбель, доставая лист с шифром.

— Вместе и закончим, — договорил за нее Ноа, глядя прямо на мистера Кэруэла. — Правильно, вишенка, правильно. Так и поступают настоящие друзья.

— Вишенка? — скривил лицо Джосайя. — Меня сейчас стошнит.

— Правда, что ли, Джоси? — пародируя голос Бруны, сказал Ноа.

— Может, мы уже закончим трепаться? — из-за стеллажа выскользнула Соль и, громко ударив рукой по столу, отвлекла их. — Напомни, Эбель, что мы ищем?

— Я пока сама не знаю, но…

Эбель расстегнула черную сумку с эмблемой академии и достала оттуда старую карту Санди, сложенную втрое.

— Опа. — Ноа убрал со стола ноги и наклонился поближе. — Будем искать сокровище Дэйви Джонса?

— Те цифры, что мы нашли на могильных плитах, — это координаты. И они ведут вот сюда, — Эбель ткнула ногтем с черным облупленным лаком в нарисованный круг.

— Наша академия, — произнес Джосайя для Ноа и Соль.

— Так вот где мы находимся? Офигеть как далеко, — удивилась Соль.

Эбель сразу вспомнила рассказ о том, что всех похищенных скур везли сюда с закрытыми глазами.

— Прикинь, зануда, — хихикнул Ноа, — и я каждый раз хожу через лес пешком, а потом вот тут ловлю попутку, — он указал шоссе.

— Надеюсь, в облике красивой девушки?

— Да, Соль. В твоем. — Ноа откинулся на спинку стула.

Соль наконец-то села рядом с Эбель.

— Почему координаты указывают на академию? — Джосайя сверял цифры из шифра с цифрами по контуру карты. — Что это может значить?

— Может, что ответ спрятан где-то здесь? Ну, в соборе?

— Или он указывает на человека, который находится в соборе.

— Слушайте, это может быть все что угодно. Книга, могила, комната, не знаю… наша кухарка миссис Грин.

— А может, Эбель неправильно разгадала загадку?

— Тогда, может, сам попробуешь, Ноа?

— Так, — наконец перебил этот гомон Джосайя. — Замолчите. Мешаете думать.

Все послушно затихли и погрузились в тишину на долгие десять минут. Правда долгие. Будто к десяти минутам надо было прибавить еще нолик, и тогда получилось бы целых сто минут тишины.

— Fly me to the moon… — запел Ноа, глядя на луну за окном. — And let me play among the stars[26].

— Тебя попросили закрыть рот, — сказала ему Соль.

Ноа замолчал.

— Hello, it’s me[27], — а потом шепотом затянул очередную песню.

— Нет, только не Адель… — опять не дала ему допеть Соль.

— Да что не так? — вздернул плечи Ноа. — Что тебе не нравится?

— Ты всегда поешь в самый неподходящий момент! Что на зачетах, что за завтраком, что в прошлый раз на кладбище.

— На кладбище я даже не пел!

— Ноа, — вдруг сказала Эбель, и тот быстро переключился с Соль на нее, — а спой еще раз то, что ты пел на кладбище.

Джосайя поднял голову, будто поняв, почему она попросила это сделать.

— Да я же сказал, что не пел.

— Пой, — скомандовал Кэруэл.

— Мир духов даст тебе ответ, — прочистив горло, завыл Ноа. — Ищи могилу тридцать девять и ту, что не имеет мертвеца. За ними…

— Троица святая ждет тебя, — Эбель с Джосайей проговорили последние слова вместе с ним.

— За могилами скрыта святая троица. Вот что мы упустили, — теперь их поняла и Соль.

— Значит, нам нужно вернуться на кладбище и опять порыться в могилах? Точнее, за ними? — Эбель встала со стула.

— Да, идем скорее, —