— Как мы с тобой будем украшать комнату? — спросила Соль.

— До Хеллоуина еще несколько недель, рано об этом думать.

Эбель сидела на кровати и листала потрепанный журнал 2012 года. «Суд приговорил участниц панк-группы Pussy Riot к двум годам лишения свободы» — гласил заголовок. Нормального чтива в этой комнате не было: выбор стоял между журналами прошлых десятилетий и учебниками.

— Нет, ты что, сейчас самое время.

Соль копошилась в шкафу, а Тимо, стоящий рядом с ней, ждал, когда же она перестанет переворачивать вверх дном его мини-квартирку.

— Жуть как много моли появилось. — Соль еле сдерживала себя от крика каждый раз, когда насекомое вылетало из-под слоев одежды.

Эбель покосилась на Тимо, но тот лишь пожал плечами, мол: «Я здесь ни при чем. Ну ладно… При чем. Но что я с этим сделаю?»

— Может, выкинем этот шкаф к черту? И попросим новый у мисс Вуд?

— Скажи ей, чтобы не рылась в моем доме и не тревожила насекомых. Тогда и выкидывать ничего не придется, — наклонился Тимо к Соль.

— У нас еще и окно сквозит, по ходу. — Она стояла в паре сантиметров от Тимо и ежилась от холода. — Ну как можно жить в таких условиях?

— Что ты ищешь-то? — спросила Эбель.

— Хотела найти гирлянду с летучими мышками, которую сама вырезала и склеила в том году.

— Рано же, Соль, — взвыла Эбель.

— Да не рано, говорю тебе, — протянула Соль. — Тем более я обещала дать свою гирлянду Хичжин и Элеонор. А они дадут мне фигурки привидений из папье-маше. А если я найду еще и свою бумажную паутину, то смогу обменяться с Айей и Рейчел на вязаных пауков!

— Соль…

— Не хочешь искать? — Соль открыла тумбочку и достала из нее ножницы с бумагой. — Тогда на, — и протянула их Эбель, — садись вырезать.

— О, боже упаси, — показательно перекрестилась Эбель.

— О, точно! Крест!

Эбель громко выдохнула. Так громко, чтобы в этом выдохе Соль услышала все ее безразличие.

— В День всех святых мы вешаем на двери кресты. Об этом нас просит мисс Вуд, да и вообще антуражно выходит.

— Выцветшие следы на дверях — от них? И ржавые торчащие гвозди?

Каждый день, выходя из комнаты и проходя по спальному крылу, Эбель смотрела на эти пустующие места и радовалась, что ей не приходится на каждом углу видеть распятие.

— Да, — Соль заглянула под кровать, — и я наш крест, конечно же, тоже не могу найти. А, вспомнила! Мы отнесли их в кладовку. Кажется, я туда и гирлянды свои отнесла.

— Только не…

— Пойдем сходим?

— Черт.

Они спустились в подвал собора. Точнее сказать, в полуразрушенные катакомбы. Холодно было, как зимой без куртки. Пахло как в лучших из лучших помоек. Чем-то тухлым, влажным. Плесневелым и разлагающимся. В голову Эбель приходило много слов, описывающих этот смрад. Черные туннели тянулись вдаль, и фонарик плохо освещал его бегущие в темноту стены.

— Жесть как тут стремно. — Эбель обняла себя руками.

— Ноа говорил мне, что раньше здесь было много склепов со всякими священниками и епископами.

— По запаху они как будто разлагаются до сих пор.

Слава богу, идти далеко не пришлось, и вторая же закрытая дверь оказалась той самой, за которой скрывались кресты, гирлянды Соль и весь остальной реквизит для Хеллоуина. Первая дверь была открыта нараспашку, и помещение за ней было больше похоже на какую-то клетку, забитую досками. Внутри стояли коробки с запылившимся хламом. Восковые свечи, мел, какие-то старые столовые приборы, отвертки и разбитые лампочки. Короче, все то, что либо верой и правдой отслужило собору, либо только готовилось принести ему хоть какую-то пользу.

— Черт, закрыто, — сказала Соль, дернув вторую дверь за ручку.

— Ну и отлично. — Эбель засобиралась обратно к свету, но Соль схватила ее за капюшон и развернула.

— Тебе этот замок не кажется каким-то странным?

— Чего? — Эбель удивилась.

Фонарик в руках Соль подрагивал, кажется, она замерзла. Либо ей было страшно. Всякие шорохи, наверняка принадлежащие крысам, рисовали в воображении страшные картинки, как из темноты кто-то смотрит своими белыми глазами на гостей. Медленно идет к ним. Рычит, истекая слюной, и готовится убить.

— Да вроде обычный, — сказала Эбель, мельком взглянув на замок.

— То есть то, что вместо обычной металлической скважины тут разъем для креста, тебя не смущает? — пояснила Соль и покосилась на Эбель. Она наверняка хотела хорошенько ей врезать. — Не поняла еще? — нетерпеливо поторопила Соль.

— Слушай, замок как замок. Войти мы не можем, а значит, пошли обратно в комнату. Я хочу отдохнуть.

— Мы можем войти, Бель. Еще как можем.

Соль смотрела на нее так, будто перед ней стояла не подруга, а самый тупой в мире Голлум. Сгорая под уничижительным взглядом, Эбель все-таки обратила внимание на скважину, которая и правда сильно отличалась от тех, что были в дверях всей академии. Кажется, любую дверь можно было открыть одним мастер-ключом, но не эту.

— Это?.. — Эбель вытащила из заднего кармана джинсов крестовидный ключ, который забрала у Джосайи.

Она носила его с собой каждый день, но за всю прошедшую неделю ни она, ни Соль, ни Ноа подходящей для него двери не нашли.

— Да, тугодумка, это оно!

— Зачем Ребекке нужен был ключ от кладовки?

— Открывай дверь и узнаем.

Эбель вставила ключ в замок. В пальцы впился холодный металл. Каждый поворот давался с трудом, замок громко щелкал, скрежетал, сопротивлялся. Но в итоге поддался. Дверь, будто завывая от боли, медленно открылась.

— Ага, — огорченно вздохнула Соль, осветив фонариком комнату.

Внутри не было ничего удивительного. Кроме груды черных крестов в углу.

— А что ты ожидала здесь увидеть? Сама же говорила, что тут кладовка.

— Ну, значит, Ребекка хотела украсть весь наш хеллоуинский реквизит.

Соль зашла внутрь и посветила фонариком на пыльные полки.

— Бери уже свою гирлянду и пошли, — поторопила ее Эбель.

— И крест на дверь!

— И крест на дверь.

Третья неделя без убийств.