– А, это вы, – сказала она, стараясь выдернуть руку, но тиски держали намертво. – Интересуетесь состязаниями?

– Интересуюсь вами, мадам Дефанс.

Оставив бесполезные попытки, мадам применила более опасное оружие: невинно улыбнулась.

– В чем же ваш интерес, господин Ванзаров?

– Хочу арестовать вас.

– Неужели? В чём же я провинилась?

– Обвиняетесь в убийстве Ивана Куртица и Серафимы Масловой.

Ванзаров ослабил хватку. Чтобы мадам со злости выдернула локоток. Что она немедленно сделала. От улыбки не осталось и следа.

– Что за глупости? – спросила она раздражённо.

– Мне сообщили, что вчера около одиннадцатого часа ночи я смогу арестовать убийцу на 23-й линии Васильевского острова. В указанное время подъехала пролётка, из которой вышла дама, закрываясь плащом, сунула в сугроб конверт и тут же уехала. Арестовывать на месте не стал. В лунном свете ваш профиль трудно не узнать. Стало быть, вы – убийца. Донос врать не будет. Сейчас отправимся в сыск, где дадите признательные показания. И дело будет закрыто.

Внезапные известия производят разный эффект на женщин. Одни пугаются и плачут, другие могут упасть в обморок. Дефанс обладала куда более сильным характером, всмотрелась в лицо Ванзарова и убедилась, что он не шутит:

– Не может быть.

Из кармана пальто Ванзаров достал туз бубен. Мадам пробежала глазами чернильные строчки. И отвернулась.

– Доброжелатель «МI» захотел помочь сыскной полиции. Был так любезен, что передал конверт вам и не пожалел ста рублей. Такая плата за арест убийцы не слишком высока. Иногда правосудие требует куда больше. Например, лет пять каторги за убийство.

Публика наградила выступление фигуриста бурными аплодисментами.

– Не может быть, – одними губами проговорила Дефанс.

– Удивлены, что человек, которому доверяли, подвёл вас под каторгу? Не такое бывает. Вам остаётся отплатить той же монетой: назвать настоящего убийцу.

Она стояла, опустив голову. Со стороны могло казаться, что муж выговаривает супруге за интерес к красавцам-фигуристам. Так могло показаться. Ванзаров спрятал туза в карман:

– Вы его знаете. Тот, кто оставляет подпись «MI» на картах и на льду.

– Я не знаю, – ответила она.

– Нет смысла хранить тайну «Братства льда». Все шаги, которые вы сделали, чтобы стать рыцарем, – обман.

Дефанс качала головой. Качала. Качала. И не могла сбросить вцепившиеся мысли:

– Нет… Не может быть… Откуда вы… Это же тайна…

– Тайна в том, кто захотел принести вас в жертву. Кто дал конверт?

Пёрышко, метавшееся вслед за шапочкой, замерло.

– Я не знаю, – сказала она, глянув прямо. – Конверт сунули под дверь. И записку с указаниями.

– Записку сожгли?

– Так было приказано.

– Снимаете номер у Андреева?

Мадам жалобно усмехнулась:

– Вы же понимаете, господин полицейский.

Ванзаров не поддался. Не до жалости к тяжёлой доле бланкетки.

– В пятницу постучали в номер четвёртый, попросили колоду карт, вытащили туза червей, отдали Симке. – Ванзаров говорил так равнодушно, будто зачитывал протокол. Что произвело впечатление.

– Вы знаете? – спросила она так, как ребёнок, пойманный на краже варенья. – Откуда?

– Симка подменяла Татьяну, но не могла войти в четвёртый номер. Там жил Алексей Куртиц, брат Ивана. Вероятно, с вами он дела не имел. Не знал в лицо. Вы могли безопасно взять у него колоду. Брать колоду у Андреева Симка не стала: это могло указать на неё.

– А… Вот оно что… Я-то подумала: как на Ивана похож. Но ведь все знали, что Алёша в Москве…

– Кто приказал взять колоду у Алексея?

– Симка попросила. Как не помочь старой подруге.

– Она рассказала о Братстве?

Дефанс чуть заметно кивнула:

– Под большим секретом. Сказала, что они принимают женщин. Только надо очень хотеть, и тогда получишь приглашение. Они ведь желания исполняют. Я так хотела… – Она не договорила. Но и так ясно, чего хочет женщина: век бланкетки недолог, подходит к концу. А денег накопить не успела. Обычная история.

– Приглашение нашли под дверью, церемония посвящения прошла тут, в саду, – сказал Ванзаров, будто повторял скучные истины.

Глаза мадам расширились, отчего показались выразительней.

– Вы и это знаете?

– Когда вас посвятили?

– В начале прошлой недели. Но откуда…

– У вас на щеке точка от укола льдинкой. Запудрили, но она видна.

Женщина невольно закрыла щёку ладонью:

– Вы всё отмечаете. А у самого ворот сорочки в крови.

– О чём говорили с Иваном перед его выходом на лёд? – в привычной манере ответил чиновник сыска.

– Он… Я… Я тогда соврала вам про деньги… Иван платил сразу, хоть мало, но платил. Встретила его случайно. Ждала клиента, а тут он. Иван сказал… Сказал, что скоро станет полным хозяином всего. Если хочу остаться, должна слушаться его беспрекословно. Платить за проигрыш клиента на тотошнике будет меньше. Довольный такой, важный, будто выиграл состязания.

– Он был членом «Братства льда»?

– Не знаю… Честное слово, не знаю, господин Ванзаров. Никто не знает, кто в Братстве. Может, и вы тоже. Проверяете меня: не выдам ли тайну, а теперь мне конец. – Она смахнула с носика невидимую каплю.

– Всё возможно, мадам Дефанс, что не противоречит логике. Вы забрали пепел из пятого номера?

Ответить мадам не успела. Что-то большое и тёмное явилось откуда ни возьмись. Даму взяли за ушко и приподняли так, что она вытянулась и завизжала.

– Ну здравствуй, Аделька, вот снова и свиделись.

Господин, что держал ухо женщины в массивной лапе, нёс на богатырских плечах распахнутую шубу, под которой блестели брильянты и сияло золото везде, где мужчина может носить драгоценности.

– Отпустите женщину, – приказал Ванзаров.

Его наградили взглядом и не нашли достойным соперником. Во всяком случае, по росту.

– Помалкивай, господин хороший, нашёлся защитничек шалавы…

Дальнейшая дискуссия потеряла смысл. Короткий прямой в солнечное сплетение, как раз над цепочкой с брелоками, был такой силы, что крупное тело дрогнуло, пошло волной, а пальцы, державшие ухо, разжались. Следующим движением Ванзаров всем корпусом ударил в область пуза, затянутого в жилетку, и перебросил господина через себя. Тот грохнулся оземь, ошалело глядя в чистое небо. После чего его перевернула сила непобедимая. Эта же сила заломила руку так, что здоровенный мужик взвыл, а колено вдавливало, заставив уткнуться лицом в снег. Всё произошло так стремительно, что со стороны могло показаться, что господин в шубе неудачно упал. Публика ничего не заметила, занятая аплодисментами выступлению фигуриста.

– Сыскная полиция Петербурга, – сказал Ванзаров, не ослабив борцовский болевой приём. – Арестованы за недостойное поведение и сопротивление полиции. Сейчас отведу в участок. Получите три дня ареста.

Мадам Дефанс держалась за покрасневшее ушко. Плюнув и не попав в голову поверженного, она побежала прочь. Не поблагодарив спасителя.

– Прощения просим, – раздался из снега сдавленный хрип. – Отпустите, господин полицейский… Прощения просим…

Ванзаров выпустил руку, которой владел безраздельно. Получив свободу, господин стал тяжело