всем телом, чтобы не дать развернуться кривым клинкам. Маркус был заметно тяжелее противника. Тот весил не больше мешка с мукой и под тяжестью одетого в доспехи Маркуса его сбитое на палубу тело громко хрустнуло.

Рядом прозвучали легкие шаги капитана Демоса, на краю зрения снова вспыхнули искры. Маркус занялся прижатым к палубе вордом – тот оказался чудовищно силен, основательно превосходя человека, а сила земли была Маркусу недоступна – кроме толстого слоя льда, между ними был сам корабль.

Маркус продолжал прижимать ворда всем телом, полагаясь не столько на силу, сколько на свою тяжесть, и давил что есть силы, лишая его хоть какого-то рычага, чтобы заломать человека. Головой в шлеме Маркус принялся колотить по голове ворда. После нескольких ударов у него самого зазвенело в ушах, но и ворд теперь отбивался довольно беспомощно.

Еще секунда, и над спиной Маркуса просвистел клинок капитана, красные искры посыпались ему на голову, полетели в лицо ворду. Маркус поспешно откатился в сторону, позволив капитану Демосу обезглавить оставшегося без рук врага. В левой руке капитан держал гладий Маркуса и теперь, перехватив, вернул меч хозяину. Маркус благодарно кивнул и стал оглядываться. Сердце громко стучало.

Моряки вели бой. Видно, Демос, набирая команду, в первую очередь требовал не морских умений. Моряки, разделившись по двое, по трое, по четыре, рубились слаженно, с искусством отборных легионеров. На палубе «Слайва» уже валялись мертвые тела ворда – большей частью расчлененные. На глазах у Маркуса бородатый матрос накрыл приземляющегося рыцаря ворда сетью, спутав крылья. Ее рывок сбил врага с ног, а двое его товарищей по команде довершили дело топорами.

Неподалеку отчаянно отмахивался от трех рыцарей ворда грузный боцман – он прижался спиной к грот-мачте и отбивался клевцом на короткой рукояти, но подранить никого не сумел. Маркус толкнул локтем Демоса, стоявшего у него за спиной, и кивнул в сторону боцмана.

Демос тихо забурчал и снова поднял левую руку. Мачта со стоном наклонилась и как огромным кулаком смела двумя нижними реями двух из трех рыцарей ворда, расплющив их в мерзкие лужи. Третий рыцарь ворда отскочил и уже разворачивал крылья, но уйти ему боцман не дал – наскочил со своим клевцом и одним сокрушительным ударом расколол его чуть ли не пополам. Пинком свалив бесчувственное умирающее создание за борт, он покосился на Демоса и приподнял над головой воображаемую шляпу.

– У него, бедняги, на обратном пути вся выпивка вышла, – понимающе заметил Демос. – Выпивши, он лучше дерется.

Неунимавшийся ураган все гуще взметывал ледяную крупку, так что носовой части судна Маркус не видел. На палубу еще опускались воины ворда – по одному, по двое, и тотчас люди бросались их рубить, стараясь удержать численный перевес в пользу Алеры. Еще один опустился у левого борта, и Демос поспешил сбить его, не дав соединиться с другими.

Маркус столкнулся с врагом у правого борта, но не сумел сбросить его с палубы и вскоре обнаружил, что сражается за свою жизнь. Его меч поспевал против двух кривых клешней, отбивая удар за ударом. Опыт противостоял силе и бесстрашному напору, позволяя не подпустить противника на смертельное расстояние, когда тот смог бы порубить старика на куски.

Однако он понимал, что долго не продержится. Враг был и сильнее, и проворней, так что смертельного удара приходилось ждать через считаные секунды. Пока что Маркусу придавал силы ужас, но, если в ближайшие мгновения не случится перелома, он покойник.

Нащупав рукой перила за спиной, Маркус на несколько шагов отступил вдоль борта. Ворд продолжал теснить его. Ладонь наткнулась на гладкую выпуклость, и он, выдернув из перил крепежную шпильку, метнул ее в голову врагу.

Ворд на миг запоздал вскинуть серповидные клешни, и снаряд ударил его между глаз. Рыцарь ворда пошатнулся, а Маркус, не дав опомниться, кинулся к нему, сбил с высокой кормовой надстройки на палубу и навалился сверху всем бронированным телом. Громко хлопнуло, сквозь хитин прорвался тошнотворный фонтан крови. Рыцарь ворда обмяк под ним, как опустевший мех для вина.

Едва оправившись от боли падения, Маркус победоносно взревел, понимая одно – что остался в живых. Он с трудом поднялся на ноги, сморгнул с глаз мерзкую жижу и тут же услышал предостерегающий крик:

– Фиделиас, сзади!

Полуослепший от чужой крови, Фиделиас круто развернулся, поднимая меч для защиты, и… увидел перед собой мастера Магнуса.

Ни единого создания ворда.

Секунду он смотрел в лицо Магнусу, и эта секунда показалась вечностью. Взгляд мастера застыл, глаза прищурились. Правда, которой он больше не пытался отрицать, отразилась в глазах старого курсора.

Да, он выдал себя.

Пока он стоял так, уставившись на Магнуса, шквал стал слабеть. Тучи ледяных брызг опали, сквозь гул прорезались ликующие вопли моряков. Ворд отступал, а они с Магнусом будто примерзли к месту.

– Я тобой восхищался, – медленно проговорил Магнус. – Мы все тобой восхищались. А ты нас предал.

Фиделиас медленно опустил меч. И вслед за ним – взгляд.

– Как ты понял?

– По совокупности улик, – ответил Магнус. – Немногие имеют талант, подготовку и природные данные, позволяющие достичь того, чего достиг ты. По тому, как ты действовал, я понял, что ты курсор. Я составил список. Из нас, старых курсоров-каллидус, после того как нас проредили кровавые во́роны Калара, мало осталось в живых. Список вышел совсем коротким.

Фиделиас кивнул. Он давно знал, что разоблачение – дело времени.

– Ты предатель, – тихо сказал Магнус.

Фиделиас кивнул.

– Ты убил курсора Сераи. Своего.

– Да.

– Сколько? – Голос Магнуса дрожал от ярости. – Скольких ты убил? Сколько жизней у тебя под ногами?

Фиделиас глубоко вздохнул и ответил тихо:

– Я бросил вести счет, еще когда работал на Секстуса.

Он не заметил, когда подошли Октавиан и остальные, но, подняв взгляд, увидел рядом с Магнусом принцепса и его приближенных. Глаза у принцепса были как зеленые камни.

– Я был рядом, когда ты убивал людей в пяти футах от меня на стенах Гарнизона, – тихо заговорил он. – Я видел, как ты пытался повесить Арариса. Я видел, как ты ранил моего дядю и сбросил его со стены. В долине Кальдерон ты убивал людей, знакомых мне с детства. Соседей. Друзей.

Его сдавленный голос доносился до Фиделиаса как бы издалека, не задевая мыслей.

– Я все это сделал, – сказал он. – Все.

Правая ладонь принцепса сжалась в кулак. Суставы хрустнули как крошащийся лед.

Фиделиас медленно кивнул:

– Ты знал, что я способен солгать искателю истины. Ты хотел видеть, как я поведу себя под давлением. Это была ловушка, с самого начала.

– Я говорил, что